Галина Вольская - Дом на берегу

– Ничего девочка.

– Да что ты, она замужем.

Ну и ладно, меня это устраивало, я же учиться хотела, а с мальчиками еще успеется. У девочек нашего поколения мечты о семье, детях считались мещанскими. Мы должны были стремиться получить специальность, что-то там такое строить – материально-техническую базу коммунизма. Совмещать учебу на физическом факультете и семью было почти невозможно. В нашей группе только Нина вышла замуж после первого курса. Но она жила в Саратове, была дочерью офицера, то есть из обеспеченной семьи. Ее мать не работала, занималась домашним хозяйством. После рождения ребенка Нине пришлось взять академический отпуск, отстать от нашей группы. Потом, когда она стала продолжать учебу, во время сессии все заботы о ребенке брала на себя ее мать. Женились и выходили замуж студенты нашего факультета обычно в конце четвертого или на пятом курсе. Моему отцу как-то приснилось, что я выхожу замуж на третьем курсе, он проснулся в холодном поту.

Чтобы получать зачеты по физкультуре на младших курсах, нужно было либо посещать общие занятия, либо ходить в одну из секций. На первом курсе я записалась в лыжную секцию, она пользовалась большой популярностью в университете, здесь сложились свои правила, традиции. Большинство лыжников продолжали ходить в эту секцию и на старших курсах, хотя это было уже не обязательно, зачета по физкультуре на старших курсах не было. Многие тренировки вместо тренера проводили как раз студенты старших курсов, «старички».

В этой секции был очень хороший тренер, посвящавший своим воспитанникам все свое время. Надо отдать должное, многие из его заповедей запомнились мне на всю жизнь. Он учил стойкости, собранности, ответственности за свои поступки. Очень сердился, когда кто-то начинал оправдываться, жаловаться на недостаток времени: «Забудьте эти слова! Вы должны все успевать, надо только научиться распределять свое время правильно, не терять его зря, не лениться». Сам он успевал очень много, вкладывал в свое дело всю душу. Ему писали бывшие питомцы, которые давно окончили университет, жили далеко от Саратова, он непременно отвечал каждому. Некоторые строки из этих писем он читал нам, радуясь за своих воспитанников, восхищаясь их изобретательностью. Многие из них сами становились организаторами спортивных секций на местах своей работы.

В письмах отца было то же самое: «Легко тебе в школе давалась учеба, слабовато, видимо, спрашивали, не научили много работать, но учиться этому нужно. Ничего тут особенно трудного нет. Но обязательно нужно научиться управлять своими чувствами и желаниями. Заниматься и тогда, когда не хочется. Подавить плохое настроение. Нужно почаще тренироваться в таких поступках, и результат будет обязательно. А еще необходимо более спокойно переносить все неприятности и неудачи. Их в жизни любого человека встречается значительно больше, чем хотелось бы. Философски подходи ко всем этим вопросам. И еще совет: никогда не жалей о прошлом – бесполезная трата времени, смотри всегда вперед, думай о том, что предстоит делать. Прошлое нужно использовать только как урок для будущего».

Но для меня лыжный спорт оказался слишком тяжелым. Особенно трудно давались подъемы, если по ровному месту я могла бежать легко и сравнительно долго, то даже при небольших подъемах начинала задыхаться, темнело в глазах, казалось, что меня оставляют последние силы, сейчас упаду. В конце концов, пришлось признать, что это действительно не для меня и перейти в секцию легкой атлетики. Тренировки здесь тоже были трудные, с большой нагрузкой, но проходили они на стадионе или во Дворце спорта, никаких подъемов.

Отказаться от чтения художественных книг я не могла, тем более в моем распоряжении оказалась такая уникальная научная библиотека. Она занимает третье место в Союзе по фонду имеющихся книг

С другой стороны открыла для себя Горького, не те его общеизвестные произведения, а пьесы, удивительные поэмы в прозе «Часы», «Человек».

«Человек! Точно солнце рождается в груди моей, и в ярком свете его медленно шествует – вперед! и – выше! – трагически прекрасный Человек!»

«И только Мысль – подруга Человека, и только с ней всегда он неразлучен и только пламя Мысли освещает перед ним препятствия его пути, загадки жизни, сумрак тайн природы и темный хаос в сердце у него».

Большое впечатление на меня оказывает «Очарованная душа» Ромена Роллана. С трудом удается получить ненадолго в читальном зале томик стихов Евтушенко, торопливо переписываю любимые стихотворения в свою тетрадь. Шли споры о физиках и лириках, а я зачитывалась стихами Цветаевой, Вознесенского, Васильевой, Злобиной, Асеева. Читала даже Бальмонта. В университете организовали факультет общественных профессий, я записалась на искусствоведческое отделение и с огромным интересом слушала лекции о живописи, о художниках и их картинах.

Я не сразу привыкаю заниматься, готовиться к семинарам и экзаменам в библиотеке, как делают большинство студентов университета. В библиотеке шесть залов, два самых больших, где предлагают заниматься студентам младших курсов, слишком шумные. Говорят все мало и тихо, но шум от шагов, постоянно кто-то заходит и уходит, подходит к полкам с книгами. Книги здесь в открытом доступе, но можно заказать и книги из других залов, хранилища библиотеки. Здесь всегда можно найти нужный учебник, обсудить непонятное место в лекциях с товарищем. Мне шум мешает, я не могу сосредоточиться. В комнате общежития, где нас уже пять человек, заниматься тоже невозможно. Из-за этого я около года живу на квартире у дальней родственницы, сохраняя место в общежитии. Но на третьем курсе я уже понимаю преимущество занятий в библиотеке, умею отключаться от окружающего. В сессию приезжаю к открытию библиотеки, чтобы успеть занять место в одном из удобных, тихих, небольших залов. Сижу там до закрытия, обедаю либо в столовой рядом с библиотекой, либо в буфете библиотеки.

Физика мне нравилась, особенно раздел оптики, но настоящей увлеченности этой наукой у меня не было. Преподаватель, который вел практические занятия по оптике, умнейший, интереснейший человек с оригинальными методами преподавания, он оценивал студентов по собственной десятибалльной системе, сказал мне:

– Вы могли бы учиться только на «отлично», но не пойму, что вам мешает. Или у вас недостаточная трудоспособность, или не хватает любви к физике.

Мне не хватало и того, и другого, тем не менее, я уже училась вполне прилично, особых трудностей учеба не вызывала.

Из общественных наук мне нравится только диалектический материализм. Во всех других дисциплинах никакой научности я не вижу, но никто так рьяно не следит за посещением лекций и семинаров, как преподаватели этих наук. Если не выступаешь на семинарах, рассчитывать на хорошую оценку на экзаменах не приходится. Труды Маркса и Энгельса иногда вызывают интерес, но не те места, которые рекомендованы для изучения. Заучивать даты многочисленных партийных съездов и читать длинные пустопорожние доклады в газетах невообразимо скучно. Как-то мне попался старый учебник по истории КПСС. Этим участком руководил Троцкий, поэтому потерпели поражение, другим участком руководил Сталин, поэтому победили. В трудах Ленина сплошная злобная полемика с множеством неизвестных оппонентов. Меня выручает то, что я научилась быстро конспектировать на лекциях и использовать эти конспекты при выступлениях на семинарах и при подготовке к экзаменам. Особенно хорошо помогает, если сдаешь экзамен тому преподавателю, который читал лекции.