Галина Вольская - Дом на берегу

На ноябрьские праздники на втором курсе я приехала домой, брат пригласил в свою компанию, в кавалеры мне определили Толю Журова, по его инициативе, надо думать.

Слава тосковал по Наде, стихи стал читать:

Водки ему дали и неоднократно. Я пыталась останавливать, но где там! Это только масла в огонь подливало. К концу вечеринки назюзюкался основательно, идти домой без меня боится. Отец и ударить мог, тем более если сам выпивши, мать он отшвыривал, только я могла его остановить, меня он никогда пальцем не трогал. А Толька тоже выпил, кричит: «Какой же ты друг! Я ее так ждал, хочу проводить!» С кулаками идут друг на друга. Меня уже трясет, слезы по щекам текут. Еще один их друг вышел: «Кто Славину сестренку обижает?» Ударил Анатолия, тот упал, с трудом поднялся и ушел. Мы со Славой домой отправились, он останавливается, кричит что-то. Хотела плюнуть и уйти, тогда он утихомирился, добрались до дома. Родители еще не пришли, все мирно обошлось, только я наутро ни Славку, ни Анатолия видеть не хотела.

Родители собирались все той же компанией, но добавились новые друзья Борис и Нина Ужинские. Они работали на Крайнем Севере, заработали деньги на кооперативную квартиру и приехали в Вольск, где жила мать Нины Георгиевны. Борис стал преподавать физику в школе отца, Нина математику в школе ближайшего друга отца. Примерно в это же время появляются новые соседи с другой стороны дома, дальше от угла, по странному совпадению тоже Тарасовы.

У отца не складываются отношения с руководителями районного отдела образования, особенно с бывшим директором школы, которую теперь возглавляет отец. Возможно, это ревность, но еще отец слишком прямолинеен, неуправляем. Он не соглашается менять расписание так, как удобно дочери одного из руководителей, но неудобно учителям. Отказывается написать хорошую характеристику сынку другого руководителя, «Подумаешь, без тебя обойдемся, другие напишут!» Отец просит отпустить его назад в техникум, там как раз освободилось место завуча, которое отец занимал до работы в школе. Его не отпускают.

Я уехала в Саратов, а вскоре получила письмо от Толи:

«Я вот подумал, подумал и выдумал, что будто бы ты на меня (как бы это покрасивее выразиться-то) духовно совсем даже положительно влияешь. А раз ты на меня положительно влияешь, то ты мне друг. Ну, а раз ты на меня положительно влияешь и мне друг, то тогда и я тебе, значит, тоже друг. А раз ты на меня положительно влияешь и мне друг, и я тебе тоже друг, то, отсюда, значит, мы с тобой друзья. Так это или не так? По-моему, не смотря на свою умственную отсталость, я здесь поразительно логично вымыслился. Ты тоже так думаешь? Ну вот и прекрасно! Буду ждать твоих писем».

Стали переписываться. Кроме его писем я получала письма от одноклассницы Гали Степновой, которая в том же году, что и я, поступила в медицинский институт в Перми. Мы с ней встречались во время зимних и летних каникул, когда обе приезжали домой

Надя проработала год в своем Казахстане, приехала в Вольск в отпуск. Не знаю, где они встретились со Славой, наверно, ему сказали, что она приехала, и он пошел к ней.

Надя выслушала все его признания и предложила пожениться. Причем свадьбу она хотела как можно быстрее, Слава боялся, что она передумает, и тоже торопился, а родители, возможно, надеялись, что, женившись, Слава перестанет увлекаться выпивкой. Отец воспользовался какими-то старыми связями, попросил сократить срок ожидания до двух недель вместо месяца. У меня заканчивались каникулы, я осталась только на первый день, который гуляли в нашем доме. Родственников с обеих сторон набралось человек 60, как они только там втиснулись, не представляю. Нам с Юлей места не хватило, мы сиротливо постояли на кухне у окна, потом спустились вниз, к тете Нине.

Надя совсем не была похожа на счастливую невесту, сначала даже плакала, а потом подсела к своим подругам и хватанула рюмку водки «для храбрости». Ребята потеснились, освободили нам место, мне удалось втиснуться на уголочке, посидеть немного с ними.

Ночевали мы у тети Нины, освободив верх молодым. Утром Слава сидел с затуманенными глазами, ласково прижимал Надю к себе, а она отодвигалась от него, отворачивалась. В доме невесты я не гуляла, уехала в этот же день в Саратов, все остальное знаю только из рассказов матери.

Надя забеременела сразу после свадьбы, но ребенка почему-то не хотела, порывалась сделать аборт, ее отговорили. Она глотала постоянно какие-то таблетки, сильно нервничала. Свадьба была в феврале, а ребенок родился в начале сентября, с наполовину синим лицом, Надя сказала, что ее сильно толкнули в автобусе. Ребенок прожил всего 12 часов и умер.

После они пытались разводиться, Надя уходила к своим родителям, возвращалась, опять уходила.

А я на третьем курсе вдруг влюбилась. На мальчиков я старалась не смотреть, на танцы в общежитии не ходила, но один раз соседки по комнате затащили меня на танцы. Я так стремилась приобщиться к культуре областного города, ходила в театры даже одна, если не находилось спутников. И в этот раз я слушала в одиночестве оперу «Царская невеста». Видела ее до этого по телевизору, но впечатление от спектакля на сцене даже близко нельзя сравнить с телевизионными впечатлениями. Вот такая я и появилась в «Красном уголке», в белом платье, с распущенными волосами, с блестящими от недавних переживаний глазами. Сначала со мной немедленно захотел познакомиться знакомый моих соседок из юридического института, протянул руку: «Дима!», и тут же пригласил танцевать. Станцевали один танец, потом другой, он прижимал меня все крепче и крепче, я пыталась отстраниться, потом сказала: «Вы, конечно, сильнее, но танцевать так с вами я не буду!». Он пробурчал что-то обиженное и отошел, но тут же меня пригласил следующий «юрист», подвыпивший, такой же развязный. Я вырвалась и от него, стала пробираться к дверям, подняла глаза, встретилась с открытым, доброжелательным взглядом, владелец взгляда слегка улыбнулся, шагнул ко мне, я доверчиво положила руки ему на плечи, у меня появилось чувство, что встретила старого, доброго знакомого. Он танцевал легко, не пытался прижимать, спросил, на каком курсе я учусь и живу ли в этом общежитии. Вечер заканчивался, объявили последний танец, мы вышли вместе с ним из «Красного уголка», поднялись на наш четвертый этаж, остановились у окна. Он сообщил, что учится тоже на третьем курсе, но на географическом факультете и отслужил в армии. Живет в Энгельсе, поэтому не всегда ночует в общежитии. Внешне он чем-то похож на моего брата Славу, только повыше, покрепче, мне с ним удивительно легко и просто. Я не отстранилась, когда он ласково привлек меня к себе, отыскал мои губы. Этот поцелуй не был похож ни на один из прежних, я испытала ни с чем несравнимое наслаждение. Он с легкостью поднял меня на руки: