Д. Леонтьев - Патриотичные сказки. Тотальный политический стеб

Увлекшись защитой, Хома перестал следить за эмоциями членов комиссии, и когда он снова бросил взгляд на их лица, его ждал сюрприз. К экзаменаторам вернулся прежний устало-агрессивный вид. А его оппонент и вовсе выглядел озлобленным.

– Юдашкина не хотите в качестве адвоката?! – резко выкрикнул оппонент. – Может, хватит юродствовать?!

Хома собрал всю волю в кулак и продолжал.

– Второй важнейшей составляющей евразийской идеологии является тепло, – произнес курсант, и лица членов комиссии перекосило еще больше. – Это мультисмысловая категория. Речь идет и о душевном тепле отдельного человека, и о тепле в отношениях между начальником и подчиненным, а также между мужем и женой, между государством и гражданами. Возьмите любой советский фильм, и он будет очень теплым. Сами персонажи и все, что они делают, все наполнено теплом. Апофеозом тепла в нашей стране является центральное отопление. Как вы знаете, такого больше нет нигде в мире.

Члены комиссии к ужасу Хомы Брута вдруг снова расплылись в улыбках и посмотрели на него с огромной любовью.

– Как верно подмечено, – сказал оппонент, – продолжайте, пожалуйста, Хома.

Странное поведение преподавателей привело курсанта в душевное смятение. Лоб его покрылся испариной. В глазах потемнело.

– Третий компонент идеологической матрицы россиянина… – попытался сказать Хома, но запнулся. Его пошатнуло, и он взялся рукой за стену. Кто-то из членов комиссии открыл окно. Курсант глотнул свежего воздуха. Ему стало лучше. Однако он никак не мог сформулировать мысль. Она ускользала от него как кусок мыла.

– Я хотел донести, – пояснил Хома, волнуясь, – что нам чужды такие вещи, как выборность власти. Не наша это модель.

Члены комиссии начали успокаивать его и просили не торопиться. Оппонент и вовсе предложил закончить защиту, поскольку смысл и так понятен и ни к чему мучить юношу. Но Хома нашел в себе силы и вновь заговорил.

– Третий компонент евразийской матрицы – это доверие. Оно лежит в основе всех процессов, происходящих на нашей земле. У западных народов базовым понятием является договор. Они его даже между любящими людьми заключают! Евреи, как вы знаете, его с Богом подписывали, а протестанты с чертом. Нам это чуждо. Мы доверяем и супругу, и государю, и работодателю. Всем и всегда. Вот почему политическая конкуренция для Евразии инородна. Доверять можно только чему-то истинному, а разве истины бывает две или три? Итак, если собрать воедино все три компонента, мы получим нашу великую троицу: торжество, тепло и доверие. Смысловая параллель с названными в моей работе нестяжанием, послушанием и верой в высший порядок выстраивается сама собой.

– Вы духовную семинарию заканчиваете или Академию ФСБ?! – заорал оппонент, и его глаза раскраснелись от гнева. – Перед вами мальчишки сидят? Какой к черту высший порядок? Это у наших хитрых лентяев? Лежат на печке и не хрена не делают! Только «доверяют» остальным – работу, управление, образование, войну. Пошел вон отсюда!!!

Оппонент вытолкал курсанта в коридор. Хома был раздавлен. Саид встретил его удивленно:

– Что случилось?

– Завалили, – грустно ответил Хома.

– Не расстраивайся, пересдашь, – попробовал успокоить его Саид. Приятели вышли из Академии и направились в ближайший паб. Сколько Хома ни пытался понять произошедшее, оно не укладывалось у него в голове. Он был подавлен. Когда они выпили по паре кружек пива, у него зазвонил мобильный. Номер не определился.

– Здравствуй, Хома, – послышался в трубке голос, похожий на Президента, – Диплом у тебя хороший. Я два раза перечитал. По поводу комиссии не переживай. Они не виноваты. Это сотрудники наши в соседнем здании комплекс РЭБ «Стерлитамак-2» испытывали. Комиссия возле окна сидела, вот и не повезло им. Я этим горе-испытателям взбучку устроил. Приходи завтра на Лубянку, третий этаж кабинет 27. Контракт на твое имя уже подписан.

– Слушаюсь, товарищ Главнокомандующий! – произнес Хома, и тепло широкой рекой разлилось по его телу.

– Мне доверили! – крикнул он приятелю.

– Празднуем! – ответил Саид.

И они заказали гуся в яблоках.

В некотором царстве, в некотором государстве, от которого в какую сторону ни скачи, упрешься либо в газопровод, либо в зенитно-ракетный комплекс С-400, в пятиэтажном панельном доме, прозванном в народе хрущевкой, жил-был Иван и сидел целыми днями у окна. В окне виднелся пруд. Иван смотрел на пруд и думал: «Придет зима, пруд замерзнет, мужики проделают полынью, а я выйду и поймаю щуку». Еще в доме стоял компьютер с интернетом. И мать предупреждала Ивана: «Смотри, Иван, не включай компьютер». Но как Иван ни крепился, а запрет нарушил. Зашел он в родительскую комнату, и оказался в интернете. На экране возник Дядя Сэм. Укоризненный, сухой старикан западной внешности проорал: «Подыми зад, кусок дерьма. Новая жизнь ждет тебя, пока ты не сгнил в своем панельном болоте. На вот, пройди по ссылке». Иван посмотрел. «Работа в Испании. Оплата в евро». «Опа!» – подумал Иван. Позвонил куда следует. Получил визу. Сел в самолет. Прилетел в Барселону. И оказался в загородном доме, где жили такие же, как он, ребята евразийской внешности. Выяснилось, работать надо проституткой для турецких султанов, приезжающих сюда поразвлечься. «Дурачина, я простофиля», – хлопнул себя по лбу Иван и ушел из коттеджа. По дороге пришла эсэмэска от матери: «Как дела сынок, только что была у пруда и видела щуку, ты где?». Пригорюнился Иван, сел на обочину в шести тысячах километрах от дома, заплакал горькими слезами и драл на себе одежду и волосы, грыз на руке вену. В то время мимо проезжал желтый «Ламборджини», из окна которого выглянула небритая рожа и спросила:

– Что пригорюнился, мил человек? Случаем, не русский?

– Евразийский я! – ответил со слезами Иван.

– Садись, довезу, – пригласил незнакомец. Сел Иван в «Ламборджини» и рассказал свои горести. Водитель о себе тоже поведал:

– Уехал я однажды из Евразии и опустился здесь на чужбине на самое дно. Все никак не выберусь. Тошно мне тут от бездуховности. Но ты не грусти. Я тебе помогу. Есть у меня большая тайна. Знаю, как щуку тебе поймать. Помнишь, как в сказке: взял Емеля ведро и пошел за водой? Вот и ты так же попробуй.

Рассказал добрый человек Ивану, что сделать, чтобы волшебную рыбу добыть, довез до аэропорта и отправил на Родину. Долго ли, коротко ли летел Иван, а очнулся в Евразийском экономическом союзе. Тут его мать встретила, обрадовалась, накормила, ванную наполнила. Подождал Иван, пока мать спать ляжет, вошел в комнату с компьютером и отправил письмо в управу района. Через час воду в домах отключили. Переполох случился. Водовозка подъехала. Люди с бидонами на улицу высыпали. А Иван с ведром к пруду направился. Вытащил он ведро, а там – щука. Жирная, чешуей на солнце сверкает. Взмолилась щука человеческим голосом: