Александра Кравец - Меж двух огней

Пришлось вернуться на своё старое место у окошка. Чувство было такое, будто меня раздели. Совсем. Но никто не пялится, чтоб меня не смущать. Уж лучше бы пялились…

А тут ещё едва ли не каждая вторая девчонка в классе посчитала за само собой разумеющееся поинтересоваться, было ли у нас с Мишей уже «то самое». Особо одарённые мозгами девицы не стеснялись спрашивать и при Максиме.

– Ну и как? – обернулась ко мне с первой парты Сонька, будь она неладна!..

– Что «как»?

– Миша горячий парень, да? – Она мечтательно закатила глаза.

– Не твоё дело! – процедила я.

– Значит, было! – непонятно чему обрадовалась Соня.

Я лишь открыла рот в немом вопросе.

– Если б ты сказала «нет» – значит, не было ничего, – пояснила «подруга». – А так…

Волков, готовясь к уроку, выпустил из рук хрестоматию по русской литературе. Полез доставать. Стукнулся головой о парту.

– Чёрт, – донеслось приглушённое.

Ну что тут скажешь? Полный абзац, если выражаться цензурно.

После уроков Вера Павловна оставила нас двоих переписывать диктант. Просто положила перед нами сборник диктантов и строгим тоном приказала Волкову сделать одну ошибку в тексте, а мне – ни одной. На что только не пойдёт классный руководитель ради повышения успеваемости учащихся!..

Пока мы писали, глазея в одну книгу, как раньше, Вера Павловна сидела за учительским столом и, то и дело цокая языком и качая головой, проверяла тетрадки.

Я писала быстро, желая поскорее закончить и уйти домой. С Мишей. Макс тоже усердно выводил в своей тетради каракули. У него не очень красивый почерк. Он сидел от меня на довольно-таки приличном расстоянии, если такое словосочетание вообще применимо к двум людям, сидящим за одной партой, лишь раз или два мы случайно задевали друг друга локтями, пока он не убрал свою руку под парту.

– Я поговорила насчёт тебя с Анжеликой Васильевной, – со вздохом сказала мне классная руководительница, когда я сдала ей тетрадь. – У неё очень плотный график и маленький ребёнок. Но она обещала выкроить для тебя по полчасика два раза в неделю. Подойди к ней, договорись о времени и прочем.

Анжелика Васильевна – учительница алгебры и геометрии, недавно вернувшаяся из декретного отпуска. Иван Петрович, который раньше преподавал у нас математику, вышел на пенсию и с головой ушёл в разведение коз и выращивание картофеля.

– Спасибо, – ответила я и хотела было сказать «до свидания», но Вера Павловна всем своим видом показывала, что разговор ещё не окончен.

Я не ошиблась. И учительница, невольно вгоняя меня в краску, принялась разглагольствовать о моём будущем и великой роли в нём математики, посетовала на то, что я часто и подолгу болею, припомнила, что у меня всегда были хорошие отношения с Волковым и выразила надежду, что он по старой дружбе поможет мне с подготовкой к ЕГЭ.

– Я надеюсь на тебя, Максим. Хоть дважды в неделю. Можете оставаться после уроков здесь. Мало ли, как там сложатся дополнительные занятия с Анжеликой Васильевной. Математики много не бывает, а в нашем случае лучше больше, чем меньше, – закончила Вера Павловна.

Я затаила дыхание, не смея поднять глаз ни на классную руководительницу, ни на Волкова. В эту минуту меня занимало вовсе не моё будущее, а фикус на окне, который не мешало бы пересадить в горшочек побольше.

– Я постараюсь помочь, – услышала я голос своего соседа по парте.

– Вот и договорились! – обрадовалась Вера Павловна. – Я знала, что на тебя можно положиться!

Да уж…

Схватив сумку и курточку, я пулей вылетела из класса в надежде, что Волков не станет меня догонять. Не думаю, что он будет настаивать на совместных занятиях математикой, а Вере Павловне вовсе не обязательно говорить правду.

Миша ожидал меня в холле.

– Заждался?

– Я с Юлией Константиновной программу на выпускной обсуждал.

Миша помог мне надеть куртку, поправил воротник. И когда в холле появился Волков, то наверняка увидел, как Мишины руки лежат у меня на плечах. Не сказав нам ни слова и застёгивая на ходу свою дутую чёрную куртку, Макс направился к выходу, по пути испепеляя нас взглядом, набросил на голову капюшон и сбежал с крыльца вниз. За окнами моросил дождь.

– Чего это Макс на нас так пялится? – спросил Миша. – У него что, недотрах?

– А ты разве не заметил, что на нас обычно все пялятся? – ответила я вопросом на вопрос. Как-то совершенно не хотелось рассказывать Мише о путанице с этими злополучными «М».

– Завидуют! – самодовольно улыбнулся Миша, а я подумала, что в случае с Максом так оно, наверное, и было. Маловероятно, чтобы все мальчишки в школе мечтали оказаться на Мишином месте рядом со мной. А вот каждая вторая девчонка на моём месте – это уж точно.

Дело вовсе не в том, что вся школа узнала: мы с Мишей пара, и моя популярность вмиг взлетела на самый верх, а в Волкове, чёрт его дери. Как-то неудобно обниматься с другим на глазах у того, который не так давно признался тебе в любви.

– А мне одно время казалось, будто он по тебе сохнет, – вдруг сказал Миша.

– Кто? Волков? – я натянуто хихикнула. – Да он, кроме своих цифр, ничего не видит вокруг. Он даже не в курсе, что я девушка!

– Хм, – Миша притянул меня к себе, – а с кем ты тогда танцевала на Дне Валентина?

– С тобой!..

– И со мной тоже.

– Слушай, ты что, ревнуешь?

Мне было приятно сознавать, что меня любят, ценят и боятся потерять, а вот с ругой стороны…

– Есть немножко, – признался Миша, – ты же у меня такая красивая! Самая-самая!..

Я потянулась к нему за поцелуем.

– Уроки давно закончились! Ну-ка, марш по домам! – раздался звонкий голос директрисы где-то совсем рядом. – То Антона Тышкевича с Дашей Захаровой гоняла, теперь вас! Как будто мне больше нечем заняться!..

Действительно, лучше уж дома пообнимаемся.

И мы, взявшись за руки, покинули школьную территорию вместе. Над Школьной улицей висело хмурое небо, вдоль подтаявших сугробов вились грязные ручейки. Не прошло и пяти минут, как мои сапоги промокли.

– А ты не хочешь выступить, Мариш? – Миша вернулся к разговору о выпускном, который занимал его больше, чем подготовка к Единому государственному экзамену.

– Что-нибудь спеть под гитару? – удивилась я. – На выпускном?

– Да-да, – заулыбался он, – можем вместе, если не хочешь одна. Переделаем какую-нибудь песню. Про наш класс и учителей. У меня уже кое-какие мысли имеются…

И он принялся излагать свои наполеоновские планы. Честно говоря, мне ужасно не хотелось во всём этом участвовать – я не Миша, блистать на сцене не особо люблю, особенно тогда, когда больше всего на свете хочется затаиться и не вылезать из своей норки, пока учебный год не закончится, и я не получу, наконец, свой аттестат.