Юрий Теплов - Смута

– Вали сюда, козел! – прокричал уверенно и скрипуче. – Оглох?.. Выдь по хэрэ, дырявить не буду! Отведу, побазарим и по холодку!.. Глист! – вдруг заорал он.

Не получив ответа, стал сторожко пододвигаться к выворотню и оказался спиной к Вовочкину. Неожиданно закуковала кукушка, Флакон завертел головкой. Другого такого момента могло не представиться. Сыскаря будто подбросило пружиной. Еще не успев опуститься на ноги, он обрушил ребро ладони на его загривок. Тот булькнул горлом и рухнул лицом на корни.

Вовочкин знал, что вырубил его не меньше, чем на четверть часа. Этого времени вполне хватало, чтобы добраться до своего «москвича». Но где-то в кустах был еще один и, всего скорее, тоже со стволом. Потому он ползком перебрался в травяные заросли.

Ждать второго пришлось довольно долго. Не торопился Глист. Может, за подмогой вернулся? Наконец он появился на поляне. В руках у него ничего не было, кроме толстенной гнилой палки. Увидев лежащего приятеля, засеменил к нему. Наклонился, испустил вопль и заткнулся. Несколько секунд стоял, онемев. Затем развернулся и со всех ног бросился в сторону деревни.

Вовочка, не таясь, подошел к Флакону. С левой стороны из-под него ползло кровавое пятно. Падая, он наткнулся на собственную заточку. Ясно было и без врача, что падать ему никогда больше не придется. Сыскарь подобрал наган, выщелкнул патроны. В кармане пиджака обнаружил стопку зеленых и удостоверение, выданное сотруднику частного охранного предприятия «Север» на фамилию Мухоморов. Все это Вовочка рассовал по карманам и двинулся вдоль огородов к околице.

Час назад, еще на подходе к деревне, он приметил заросший осокой пруд. А машину свою оставил подале, подогнав ее к колхозному стогу. Осенний пруд проглотил наган и патроны. Лимузин стоял там, где он его оставил. Вовочка сел за руль, намереваясь тотчас же отбыть в непутевый город Лихославль. Но гнетущая мысль о том, что не смог выполнить задание Кузнецова, остановила.

Подождать, когда джип с веселыми ребятами и мертвецом станет возвращаться назад? А если нагрянут менты? Однако интуиция подсказывала Вовочке, что милиции не будет. И Вовочка остался.

Джип появился потемну. Вовочка, не включая фар, тронул свой драндулет следом, понимая, что ему не угнаться за ними. Однако худосочный водила не гнал. Даже остановился в ложбине. Притормозил и Вовочка. Увидел, как тот вышел из машины. Сперва поковырялся спереди, затем сзади. Сыскарь понял: меняет номера…

Ориентируясь по задним габаритам, Вовочка провожал джип на почтительном удалении. И сопроводил до дома на окраине Лихославля. Джип-«чероки» въехал во двор. Вовочка припарковал машину под одиноким голым тополем и прокрался к дому. На воротах была ромбовидная табличка с цифрой 28. Вовочка быстро зашагал прочь. В машине достал из кармана сотовый телефон, забил в память фальшивый и настоящий номера джипа. Включил зажигание и тронулся по неосвещенной улице, не включая фар.

Уже стемнело, когда снаружи раздался автомобильный гудок.

– Рыбак приехал, – сказал Белый и вышел во двор. Но что-то задержался там. Наконец стукнула входная дверь, и он появился.

– Проблема, Пилот, – доложил. – Труп у нас.

– Что за труп?

– Флакона зажмурили.

– Кто?

– Тот самый бородатый, что ублажал банкиршу и ошивался возле дома учительницы.

– Ну и хрен с ним, с уголовником! Пускай кинут его в морозилку. Хозяин сам распорядится, что с ним делать. А бумаги с автографом?

– В папке. Подруга Соловьевой в пристройке.

– Ее – на ферму. Бумаги – ксероксни. Оригиналы – для Туза, копии – нам, авось сгодятся…

У Черепа, то бишь управляющего банком «Норд», выдался напряженный день. С утра встретился с Березовичем в его респектабельном офисе. Тот радостно улыбался, величал его господином банкиром, предлагал коньяк и кофе. Но от прямого разговора о Стрельце и Принцессе виртуозно увиливал. И убедительно делал вид, что впервые обо всем слышит. Череп тоже был мастер крутить восьмерки. И крутил добросовестно, пока не надоело.

– Борисыч! – укорил он Березовича. – Долги платить надо. Напомнить?

Березович в тот год только начал набирать силу. Но залетел на чеченских авизовках, стоивших российскому бюджету валютный миллиард. Прокурорские следаки стали копать. И докопались до инициатора аферы, коим и оказался Березович. Тогда он и попросил помощи у Туза.

Тот не отказал. Пришлось, правда, браткам порыскать по Москве, чтобы найти двух бывших подельников Березовича, ставших опасными свидетелями. Нашли, вывезли на ферму и передали с рук на руки заказчику.

В общем, вытянули Березовича из уголовного дерьма. Но пленка с записью разговоров, фотоснимки и прочие бумажки остались у Туза, чтобы держать на крючке этого сына Израилева.

– Не забывайте, что вы нам обязаны! – нажал на него Череп.

– Всегда помню, господин банкир. И испытываю самые дружеские чувства. И к вам, и к вашему шефу.

– Дружеских чувств мало, господин олигарх.

– Бросьте! Какой я олигарх? Из нищеты, конечно, выбрался, но до олигарха…

– Насколько нам известно, вы подобрались к генеральному прокурору.

– Браво, господин банкир! Ваша разведка заслуживает похвалы.

– Мне плевать на похвалу. На чем вы его подловили?

– Пока не могу похвастаться успехом.

– А мне сдается, что можете.

– Откуда такая уверенность?

– Коммунистическая пресса может опубликовать подлинные документы о фальшивых чеченских авизо.

– Боже! Со всех сторон угрозы, даже от друзей!

– С друзьями Бог велел делиться.

– Делиться я всегда готов. Но не последними штанами.

– Не жалейте штаны. Лучше в трусах ходить, чем в казенной робе.

Березович стрельнул глазами в Черепа. Мог бы так же пальнуть из ствола. Но олигархи не занимаются грязной работой. Киллеров нанимают через третье лицо. И то – просчитав все варианты собственной неуязвимости.

– Есть у меня одна мелочовка, – вздохнув, сказал он.

Выдвинул ящик стола. Достал конверт, пододвинул его Черепу. Тот заглянул внутрь. На стол легли шесть фотографий. На каждой из них был изображен в чем мать родила… генеральный прокурор по прозванию Малюта. Он был из фракции коммунистов и слыл жестоким и беспощадным борцом с коррупцией. Фотограф снял его не в гордом одиночестве, а с двумя голыми телками: в бассейне из голубого мрамора, на лежанке под тентом, в кресле-качалке…

– Однако! – произнес Череп.

Березович развел руками, выказав пухлые ладошки.

– Это все, чем могу поделиться.

– И на том спасибо, Борисыч. Если, конечно, картинки – не фальшивка.

– Уверяю вас, подлинные…

В распорядке нелегкого дня осталась встреча с советником Президента. Поначалу тот покочевряжился. Но когда услышал в трубке текст одной из своих записок, адресованных Соловьевой, согласился на стрелку.