Дарья Орлова - Грани. Начало

– Не поняла, что это значит? Я же тебя знаю, вот ты сидишь, руки, ноги, голова – все как у людей… Никаких изменений. Только выглядишь… старше.

– Вот именно, я выгляжу как человек. В этом мире для моих дел выглядеть как человек, как старый человек, – наиболее подходящая форма существования, – очень двусмысленно и неоднозначно ответил престарелый «как человек».

И снова между нами воцарилась неудобная тишина, и безмолвная стена выросла заново. Джейкоб достал из-за пазухи флягу, откупорил ее, сделал несколько глотков… Аромат трав, смешанный с запахом браги, с новой силой ударил мне в нос. «Снова пьет, будто ему мало».

Потом сунул руку в карман и достал оттуда закутанный в белую тряпицу кусочек сушеного мяса и с жадностью откусил его, начал довольно громко жевать. Я сидела, уставившись на него. «Спился, что ли? Как же так?» В голове не укладывалось ни одно его слово. Немного осмелев и приняв тот факт, что меня могут водить за нос, я продолжила свои расспросы.

– Скажи, ты знаешь, где мой брат и что с ним случилось?

– Нет, – сухо ответил он, продолжая жадно откусывать сушеный шмат непонятного серого чего-то.

«Это уже ни в какие ворота не лезет! Я к тебе взывала зачем? За помощью. Я-то думала, ты сильный, а ты вон какой… спился, или что еще с тобой там случилось?» Конечно же, ничего из этого я ему не сказала. Чувство, что Джейкоб определенно что-то знает и не хочет мне говорить, начало с новой силой свербеть у меня в боку, и, набравшись наглости и смелости, я продолжила:

– Ты знаешь, почему пропал Тинган?

– Нет, я могу только предполагать, – все так же бесстрастно ответил Джейкоб-уже-не-человек.

Ладно, пусть так. Хоть маленькая зацепка. И надежда узнать причину исчезновения моего брата, маленький шанс оправдать столь долгие скитания в моем возрасте и приблизиться к тайне его исследования. Пора было переходить в наступление.

– И все-таки, поделись своими предположениями, – не унималась я.

Джейкоб посмотрел на меня, по моему лицу было видно, что легко сдаваться я не намерена, ведь упорство было отличительной чертой Кариев, а следовательно, и моей. И мне было легче умереть, чем отступиться после всех потраченных на поиски лет. Сейчас, наконец получив зацепку, я была готова искать с новыми силами.

Встретившись с моим упрямым взглядом, он, видимо, понял, что уйти от ответа не получится. Глубоко вздохнул, на долгом выдохе положил на стол книжицу и сказал:

– Твой брат проводил эксперименты с гербеллой, пытался найти, как можно попасть в другие пространства и измерения. И я думаю, что ему это удалось. До его экспериментов было принято использовать экстракт гербеллы исключительно на твердой поверхности – для простого прохождения через стены, двери и преграды. Все просто: чем толще стена, тем нужно больше гербеллы. Но людям всегда мало. Всегда… – Он вздохнул и замолчал, думая, говорить ли дальше, взвешивая каждое слово.

– Многие проводили свои опыты на воде, земле и даже на живых существах, друг на друге. Конечно же, терпели неудачу: люди тонули, застревали на глубине, их просто разрывало на части. Тот, кто проходил, возвращался или душевнобольным и терял рассудок, или становился живым трупом. – Джейкоб поймал на себе мой удивленный взгляд и, предвидя вопрос, сразу же добавил: – Да, гербелла применяется как раз таки при лечении этого самого безумия. Тому, через кого проходили, везло меньше – его разрывало. Случалось, что кто-то выживал и тогда оставался калекой на всю жизнь. Тело человека, как и животного, не приспособлено к таким грубым вмешательствам.

Люди – создания жадные. Жадные до всего, и до знаний… Им всегда мало. Кто-то работал с землей. Кто-то со скалами. В результате люди просто оказывались зарытыми на глубине или застревали в скале, смотря на сколько хватало гербеллы. Иногда их успевали откопать, но чаще всего они попросту погибали, оставшись замурованными в холодном каменном или земляном гробу. Поэтому я сильно удивился, когда ты сказала, что гербелла принесла тебя. Всегда есть исключения из правил. Думаю, ты как раз и есть такое исключение. А может, нам действительно необходимо было встретиться по какой-то пока неведомой мне причине. Как мы когда-то встретились с твоим братом. Не знаю, время покажет.

Он уже тогда сильно отличался от прочих «исследователей» – вожделел знаний, не ограниченных доступной алхимией, наукой и знахарством. Он не боялся проводить эксперименты, но боялся покалечить людей, поэтому экспериментировал на себе. В этом поиске он пришел к простому и тем не менее гениальнейшему, с моей точки зрения, решению: попробовать пройти через книгу. Это ты и сама видела три года назад.

Джейкоб продолжал. Он ловил мои немые вопросы и сразу же отвечал на них.

– С чего начал? Да с самой простой поваренной книги – и прошел через нее. Раз – и «вышел» в той же комнате. А на самом деле в его жизни, в его личном времени прошло около недели. Пройдя через книгу рецептов, он отчетливо понял, что знает всю ее наизусть. И не только знает, но и может в любой момент применить эти знания: в его опыте он явственно ощущал вкус, запах, даже консистенцию кушанья. Он мог сотворить любое блюдо из этой книги по памяти и усовершенствовать его, потому что любой рецепт оставался у него в голове и вносил новый алгоритм выстраивания и подбора ингредиентов. Это был его первый эксперимент.

Далее была ваша домашняя библиотека со множеством исторических сборников, энциклопедий и фолиантов. Он «проходил» все – от мореходства до ботаники. Со временем он стал усложнять литературу, брал книги на других языках, до этого неведомых ему, – таким образом он получил доступ ко всем записанным знаниям в нашем мире. Стоит ли говорить, что всю накопленную информацию он применял для поиска и понимания все новых знаний. Теперь ни язык, ни сложная техническая и научная терминология не были для него помехой. И неудивительно, что через некоторое время к нему в руки стали попадать совершенно непонятные и таинственные рукописи, как, например, этот кипсек у меня в руках. Я не знаю, над чем именно он работал в последнее время. Я только знаю, что то, что он сделал, перевернет известный нам мир. Или уже перевернуло.

Джейкоб замолчал… Я смотрела на него с удивлением и тревогой. Мысли роились и гудели, информация решительно отказывалась укладываться в мою картину мира и становиться сколько-нибудь понятной. Мне действительно показалось, что я пытаюсь уместить эту информацию у себя в голове, но она категорически отказывается там упорядочиваться. Мне не хватало элементов в моей мозаике для понимания всего происходящего. И я продолжила допрос:

– А ты? Ты тоже стал путешествовать и искать знания… в книгах?