Андрей Дорофеев - Так и есть. Книга вторая

Раздается мелодичная трель и на экране смартфона появляется: «Машина прибудет за Вами в течение трех минут».

Машина прибывает даже раньше. Неудивительно, они ведь дежурят возле вокзала, поджидая прибывающие поезда. Но я и сам уже на парковке, ныряю в заднюю пассажирскую дверь, бросая спортивную сумку с вещами и предметами первой необходимости рядом на сиденье, отвечаю на уточняющие вопросы водителя по деталям маршрута и засыпаю еще раньше, чем машина выбирается к Садовому.

Часа два на сон у меня точно имеется.

Мне снится Питер и старый знакомый незнакомый Сергей.

***

Тема делает очень большой глоток. Пожалуй, возможно, слишком большой для текущего положения дел. Все-таки следовало бы сохранять самоконтроль.

Но Барт, казалось, именно этого и ждет, потому что опустошает свою кружку в пару совершенно невероятных гигантских шумных хлебков. И тут же придвигает к себе две оставшиеся чаши Гамбринуса, столь же хитрым образом повышая их крепость, доливая водкой до краев. После повторного «подкрепления» напитков пол-литровая водочная бутылка пустеет и деликатно занимает место под столом, где-то между мысками дорогих дизайнерских кожаных туфель новых знакомых и малость разношенных кед Темы. А главный спонсор сегодняшнего вечера берется за ручку второй кружки.

– Давай, Тема, не спеши, пей потихоньку, да и спрашивай, что непонятно, – между делом сообщает Барт.

Два раза Тему просить не приходится:

– Вы кто?

– Эмиссары. Уже было. Давай дальше.

– Эмиссары, вы кто?

– Вот теперь молодец, – гогочет Барт и, кажется, даже в глазах индейца мелькает легкая тень улыбки.

– Мы, дорогой друг, твои проводники. Если угодно – немного наставники, немного экзаменаторы. Но тебя же не это в первую очередь интересует?

– Да, не это. Меня в первую очередь интересует – что происходит?

– Уууу, брат, это самый верный и самый сложный вопрос. – Барт берет в руки вторую кружку и оценивающе смотрит на ее донышко сквозь изрядно посветлевшую после операций с «полбанкой» жидкость. Потом крякает и аккуратно, одним махом, ополовинивает емкость. – Сейчас я тебе все расскажу. Кстати, тебе одной кружки хватит?

Тема чувствует прилив крови к голове и хочет сказать, что одной кружки сейчас ему даже много, но ограничивается простым кивком. Иногда это лучше, чем выдать свое опьянение, бросив неосторожную фразу заплетающимся языком.

Барт, кажется, видит его насквозь и снова хохочет. Завершающим глотком опустошает кружку.

Тема отмечает про себя, что люди за соседними столиками не замечают этого шумного малого и никак не реагируют. Нельзя сказать, что Барт настолько уж страшен, просто сейчас его поведение, по-видимому, воспринимается окружающими как вполне приятное и дружелюбное. Ну, праздник сегодня у человека. Пьет не просто так, а по поводу. Хорошо ему на душе и зачем мешать такой радости.

Барт берет в руки вторую кружку:

– Все нормально, Тема, расслабляйся. И на меня внимания не обращай – ну, праздник сегодня у человека случился. Я пью не просто так, а по поводу. Хорошо мне на душе, веришь, нет ли, – говорит человек-гора и хитро смотрит на Тему, а потом вдруг опять хохочет. И тут же добавляет, не давая Теме прийти в себя и сообразить, почему сказанное кажется ему таким подслушанно-знакомым:

– Ты все сделал правильно, и потому мы наконец-то встретились.

Тема раздумывает над ответом. Но Барт, кажется, и не рассчитывает на диалог сейчас. Речь его становится быстрой и размеренной.

– Теперь слушай сюда. Чудеса случаются. Сегодня как раз такой день. Ты здесь не случайно. Мы все здесь не случайно. За вчерашнее не держи зла. Ты сам пришел сюда, нам надо было лишь подтолкнуть, убедиться, что ты – тот самый. Провокация удалась. Ты закончил начатое, заявившись к Сильвестровне. Все ниточки связались в правильный узелок.

Тема с любопытством смотрит на собеседников. Индеец по-прежнему хранит ледяное молчание, но во взгляде его нет высокомерия или агрессии. Кажется, он так же внимательно, как и Тема, слушает Барта.

– Теперь про нас. Тут сложнее. Для тебя сложнее…

Куда уж сложнее…

– …Представь, что ты оказался в выдуманном мире. Реакции героев этого мира будут неправдоподобно-картонными – едва столкнувшись с чем-то, что переворачивает все их представление о Вселенной, они моментально принимают новости как истину и мгновенно перестраиваются под новую картину мира. Ну, максимум, поломаются достоверности ради пару абзацев. В жизни так не бывает, ты не литературный герой и сразу во все поверить не сможешь, поэтому пока просто молча послушай. Принимай новости хотя бы как повод для раздумий, а картина мира сама прорисуется.

Тема молчит и слушает. Кажется, алкоголь оказывает свое анестезирующее воздействие на его разум, и никакого шока или недоверия покамест он не испытывает. Просто посмотрим, что будет дальше.

– Представь, что все то, что ты знал об окружающей тебя реальности – вымысел. Что мир устроен иначе. И твое место в этом мире совсем не там, где ты сейчас находишься.

Это уже перебор. Тема смотрит в глаза Барту и заключает:

– И сам я Избранный. И я спасу человечество.

Барт снова хохочет и снова хлопает Тему по плечу.

– И кстати, у вас, у эмиссаров, у всех такая привычка – ржать и все время по плечу хлопать? – раздраженно добавляет Тема.

Барт взрывается очередным фонтаном радости, раскатисто гогоча на весь зал, впрочем, уже не хлопая никого по плечу, а Тема, в свою очередь, развивает наступление:

– Конечно же, вы долго наблюдали за мной и вот время пришло.

– Ха-ха-ха, нет, дружище, ха-ха, не так все немного. – Барт успокаивается и вновь становится серьезным. – Избранный ли ты? В каком-то смысле – да, но по большей части все-таки нет. Спасешь ли человечество? Однозначно, нет. По крайней мере, не в части решения наших с тобой задач.

– А какие у нас с вами задачи?

– Как всегда – наиглобальнейшие! Но об этом еще рано говорить. Давай все-таки познакомимся поближе.

Барт тянет ему кружку и Тема машинально чокается, тут же пригубляя стремительно теплеющее пиво, щедро приправленное сотней с лишним граммами водки. Его немного передергивает, но уже не привыкать.

Зато восприятие проясняется.

Все происходящее уже не кажется спектаклем абсурда, а размеренная речь Барта даже затягивает.

Барт будто бы кивает этим его мыслям и продолжает:

– Наша, эмиссарова, задача – поддержать тебя в начале пути. Зафиксировать твое решение. Это лишь символический жест, но символические жесты играют огромную роль. Даже если ты сам не понимал на что подписывался, все было сделано правильно. И поверь мне, дружище, что на твоем месте мог оказаться только ты сам.