Илья Егоров - По ту сторону листа

Но это не самое страшное, страшнее зависть, зависть, с которой мы смотрим на тех, кто успешнее нас, кто оказался смелее нас и добился чего– то большего, чем мы. Мы смотрим и ненавидим их, подсознательно понимая, что сами виноваты, что не стали смелее тогда, когда это было нужно. Но, даже понимая это, мы все равно продолжаем надеяться на неудачу другого, мечтая о его несчастье. Даже если он был к нам добр, мы не поможем ему в трудный момент, мы притворимся невинной овечкой, и когда тот повернется к нам спиной, безжалостно вонзим нож ему в спину. Мы будем стоять с высоко поднятой головой над ямой отчаяния нашего ближнего, не замечая края пропасти, на котором сами с трудом удерживаем баланс. Мы даже не задумываемся, что, может, уже завтра окажемся в этой яме, и нам понадобится чья-то помощь.

Мы одиноки среди огромного количества людей, и иногда одиночество является лучшим обществом. Своим безразличием и ненавистью друг к другу мы строим кирпичную стену на дороге в лучший мир. И с каждым днём эта стена становится все больше и больше, все шире и шире. И тень

от этой стены становится все больше, она кроет нас от света, света, который стремится в наши души, дабы сделать их добрее.

Наше общество, словно огромная лодка, несущаяся на всех парусах в бурю. Мы слишком глупы, чтобы понять, что сами уничтожаем себя. Мы слишком ленивы, чтобы взять весла этой лодки и грести в обратную сторону от бури. Мы готовы довериться течению и слепо плыть вперед, не видя горизонта. Наша лодка под гордым именем “Жизнь” смело плывет навстречу своей судьбе, навстречу бесконечности, разбиваясь о скалы безразличия и жестокости.

И даже читая все это, люди все равно не вынесут урока, потому что они не смогут противостоять обществу, его ценностям, потому что так глубоко погрязли в этом болоте грехов, что, пытаясь выбраться, увязнут еще больше. Все, что нам остается – это пытаться оставить в себе хотя бы каплю человечности и передать эту каплю будущему поколению. Мы должны дать им настоящие ценности, а не их заменители.

Деньги стали иллюзией счастья, деньги стали нашим покрывалом, покрывалом, которое укрывает нас от внешних проблем, укрывает нас от реальности. Чем больше денег, тем сильнее сгущается туман перед нашим взором, мы перестаем видеть настоящий мир и начинаем видеть то, что хотим видеть. Но деньги не смогут сделать нас счастливыми. Деньги пре вращают нас в ребенка. Все материальное, все то, что мы покупаем на эти деньги, становится погремушкой в руках младенца. С такой погремушкой младенец счастлив, но, становясь старше, любой младенец понимает, что это лишь кусок пластика. Понимая это, человек начинает паниковать, искать что-то новое, то, что сделает его счастливым.

Но как бы не было развращено наше общество, радует то, что для любого человека любовь так и осталась настоящим счастьем. Никакие деньги не могут заменить человеку чувства любви. Влюбляясь, мы осознаем, что мы живы, мы обретаем настоящие ценности. Наши взгляды на мир меняются, мы становимся добрее. Но как я писал выше, доброта пугает нынешнее общество. И многие, понимая, что поддаются чувству любви, просто-напросто пытаются закрыться от всех, делая себя еще более несчастным, делая себя еще более черствым, еще больше заходя в тень той кирпичной стены. Нынешнее поколение забыло настоящее значение любви, это пере– стало быть чем-то интимным и стало общедоступным. К большому несчастью, сейчас редко можно увидеть искреннюю любовь, разве что в чистых глазах младенца. Любовь к родителям, настоящую, неиспорченную и неизвращенную суетой нынешних мегаполисов. Любовь не за что-то, а просто так. Любовь – это то единственное, что осталось от нас как от людей, то, что заставляет нас жить дальше, стремиться к большему, дает нам понимание того, что мы живы.

“Сложно жить во мраке, зная, где просвет”. Когда-то так звучала любимая фраза Томаса Андерсона – известного писателя, которого пророчили гением современной литературы. Его имя не сходило с таблоидов, обложек глянцевых журналов, за ним охотились репортеры светской хроники…

Интерес к писателю подогревался необычностью его литературной биографии. Томас начал писать еще подростком и первой статьей вызвал большой интерес к своей персоне. Уж очень необычным был стиль молодого автора – он видел людей насквозь, находил первопричину их поступков, обладал не по годам развитой жизненной мудростью. Выход в свет его первой и пока единственной книги произвел настоящий взрыв. В свои неполные тридцать лет он попытался со страниц романа донести до людей мысль, что так жить дальше нельзя, показать, что ценности современной цивилизации – ступеньки в бездну.

Что касается приведенного афоризма, то отыскать пресловутый просвет во мраке самому Андерсону становилось все проблематичней. “От многих знаний – многие печали” – не зря так написано в мудрейшей из книг. Особая проницательность, дарованная Томасу, все чаще приводила его в депрессию, выход из которой был не из лучших – это алкоголь и изнуряющая писательская работа. Андерсон все более и более погружался в одиночество. Единственным человеком, которого с большой натяжкой он мог причислить к близким, был его агент Майк Сонрели. Когда-то они были школьными друзьями, теперь же их связывали в основном деловые контакты. Майк смирился с тяжёлым характером бывшего друга, пытался подстраиваться под выходки гения, Томас в свою очередь, вынужденно соглашался с Майком, понимая, что только с ним он будет держаться на плаву, следовать установленным правилам “хорошего общества”. Так произошло и на этот раз.

– Почему я должен туда ехать? Ты мой агент, ты сам должен решать такие вопросы.

Возмущенным, но в то же время спокойным голосом сказал Томас Майку, все же направляясь на до боли пафосную вечеринку режиссера, который должен был снять фильм по его книге.

– Ты же знаешь, как все хотят увидеть гения современности лично, иронично сказал Майк.

– Если бы не твоя непробиваемая глупость, ты бы уже был самым молодым и самым богатым писателем современности.

– Хм…это, наверное, должно дать мне стимул больше писать? – парировал Томас

– Нет, это должно дать тебе осознание того, что отказываться от каждого выгодного предложения слишком глупо, ты на пике популярности, ты можешь заработать миллионы, а вместо этого ты хлещешь дорогой виски, где попало и с кем попало…

Не успев выслушать очередной упрек в свой адрес, Томас поспешно вышел из машины и направился к входу.

– Ваше приглашение, – с непроницаемым видом сказал охранник из фейс-контроля.

– Приглашение? Я думал мы VIP гости, – довольно доброжелательно сказал Томас охраннику, но тот продолжал отстранённо созерцать прибывших.