Никита Григорьев - Судьба зечки. А ведь всё могло быть совсем по-другому… Но, видно, не судьба…

Она накрыла стол для их первого совместного ужина. На расставленных тарелках красовались нарезанные колбаса и буженина, сыр, овощной салат, рыба, торт, две бутылки «Крем-соды» и бутылка «Советского шампанского».

За окном начало темнеть, уже зажглись первые окна в доме напротив. Не включая света, Пётр взял Катю за руку и повёл в соседнюю комнату. Это их спальня. Разложенный диван манит к себе и одновременно пугает. Екатерина прекрасно понимает, что сегодня она разденется и ляжет на него не для сна… Девушка благодарна своему возлюбленному, за то, что с первого дня их встречи он не торопил её… Они раздеваются молча, по разные стороны дивана, наблюдая жадными глазами друг за другом. И вот снято всё, по стройным ногам соскользнул, последний предмет её белья. Они опустились коленями на диван напротив друг друга. От волнения их дыхание было тяжёлым, а тела горячими… Прильнув другу к другу и слились в страстном поцелуе… Она ожидала боли, неприятных ощущений, но всего этого не было… Всё произошло просто механически, в результате чего Катя поняла, что стала женщиной, способной принести удовольствие мужчине. Ей было приятно, что Петр несколько минут спустя не мог придти в себя, откинувшись устало на подушку и восстанавливая дыхание. В ту минуту она не думала ни о возможной беременности, ни о будущем. Всё прошлое, будущее и настоящее, объединилось в эту минуту в одно целое – без начала и конца…

Неделю спустя сыграли свадьбу, скромную и не афишируемую. Расписались в районном загсе и пришли в квартиру, где заранее накрыли стол. Блюда были заказаны в местном кафе. Гостей были немного и все они уместились за одним столом. Кроме жениха с его родителями и невесты с матерью, присутствовали брат жениха с женой, две подружки невесты по медучилищу и двое друзей Петра.

Их совместная супружеская жизнь пошла своим чередом. Проходящие дни были, как близнецы, похожи один на другй. Утром, поднявшись с постели, Екатерина на скорую руку пила чай с бутербродом, прихорашивалась перед зеркалом и бежала на занятия в своё медучилище. Петр в это время ещё спал. Он за четыре месяца их совместной жизни даже не попытался устроиться на какую – нибудь работу. Мотивировал он свое безделье отговоркой, что отдыхает после армии, но его отдых что-то долго затягивался… Когда после обеда Катя возвращалась домой, Пётр только просыпался. Они садились обедать, а потом, не спрашивая её согласия, он укладывал её в постель. Счастливые и уставшие от любовных утех, они засыпали. Поздно вечером, проснувшись, Екатерина занималась домом, ходила за покупками в магазины, убирала, готовила ужин, стирала. Пётр в это время, пил из бутылки пиво, смотря по телевизору футбольный или хоккейный матч. После ужина они снова укладывались в постель…

Такие частые занятия любовью уже не приносили ей того удовольствия, какое она испытывала в первые дни. Катя всё чаще ловила себя на мысли о том, чтобы как- то пропустить выполнение супружеских обязанностей. А Петр, чувствуя сексуальную потребность, принуждал Катю к этому занятию в любое время суток. Благо, что времени для отдыха и восстановления сил у него было хоть отбавляй. При таком уплотненном графике их совместной жизни, Катя училась кое-как. С помощью свёкра Катя сдала сессию, но стипендии не получала. Жили они с Петром за счёт его родителей. Так могло бы продолжаться вечно, но всему когда-то приходит конец…

Для Екатерины он подкрался вообще незаметно… С каждым днём, видя как округляется её живот, Пётр утрачивал к ней свой интерес. Для начала, он в выходные дни, мотивируя это скукой и потребностью развеяться, начал ходить в кафе, выпить пива. У него появились друзья, время его походов начало затягиваться, порой до глубокой ночи. По запаху она чувствовала, что кроме пива муж начал употреблять и более крепкие спиртные напитки. Однажды, будучи уже на седьмом месяце беременности, Екатерина отчетливо почувствовала от него запах женских духов. На её немой и укоризненный вопрос он ответил:

– Ведь я мужик и не могу долгое время воздерживаться от половой близости. Тебе сейчас секс противопоказан, а почему же я должен страдать. Поверь мне, что как только ты родишь ребёнка, все будет, как прежде. Пойми, глупая, кроме тебя мне никто не нужен…

И нежно поцеловав свою доверчивую супругу, Пётр спешил на очередное свидание.

Домой участились телефонные звонки. Поначалу звонившие, если трубку брала Катя, молчали, потом, наглым женским голосом, просили позвать супруга. Ради будущего ребёнка все это она переносила молча и терпеливо. Утешало её только одно, что с появлением их совместного ребёнка, их жизнь сразу же возвратится в свою колею. А в данный момент её вполне устраивало, что не приходится ублажать мужа несколько раз в сутки. Но когда Пётр однажды вообще не пришёл ночевать, она сорвалась. И сразу об этом пожалела. В ответ она услышала о себе столько нового… Оказывается, она и фригидная, и не знает, как правильно лечь с мужем в постель… Кроме того не исполняет все его сексуальные фантазии, а предлагаемые им разнообразные позы во время близости, считает извращениями и что она тупая тварь и так далее…

У расстроенной Екатерины, от всего услышанного, начались схватки и преждевременные роды. Они вызвали «скорую помощь», и в прекрасное весенние утро в родильном отделении районной больницы на свет появился их первенец – черноглазый мальчуган, пятидесяти шести сантиметров роста и пятикилограммового веса. Одним словом великан, который, как две капли воды был похож на своего отца.

Забирали ее из роддома торжественно. Свёкр подогнал разукрашенную «Волгу» Газ-24. Из неё, со счастливой улыбкой на лице и букетом алых роз в руках, вышел Пётр. Он вручил жене цветы, а сам с большой осторожностью взял у медсестры голубой свёрток с кричащим младенцем. Сев в машину, буквально через несколько минут они подъехали к дому. Там, за празднично накрытым столом, хлопотала мать мужа Елена Алексеевна. Отец Петра – Михаил Александрович, был изрядно выпивши. Ну как тут не выпить с радости? – Ведь молодые своего первенца назвали в честь деда, Михаилом.

Еатерина, практически, за столом не сидела. Во-первых, она себя еще плохо чувствовала. Во-вторых, малыш почувствовал смену обстановки и вёл себя не спокойно. Посидев за столом ещё немного и опрокинув несколько рюмок за здоровье внука, гости уехали.

Екатерина крутилась как белка в колесе: нянчила сына, убирала, мыла посуду… Её безупречная фигурка, ещё больше похорошевшая после родов, мелькала из комнаты в комнату, будто дразня мужа… Пётр, будучи выпившим, начал недвусмысленно приставать к жене. И ее просьба: