Андрей Жеребнёв - Пожар Латинского проспекта. Часть 2

– Ты же хочешь открытый огонь? Ну вот, а этот, бляха, говорит, что ещё чего-то там надо покупать!

«Этот»! Действительно! Разводит бедного хозяишку на бабки – вставку какую-то чугунную – бляха медная! – требует!

Дурень – тебе как лучше говорят: для себя же ты дом строишь!

Поглядев на такие дела, считанные разы я сюда ещё и приезжал – от Ушакова факультативом. По дружбе и по воскресеньям. Дымоход до крыши да столбик на веранде выложил. Поавралил и одну ночную смену – к осени уже ближе: срочно нужно было отдельно стоящий дымоход – как раз-таки, для камина – выгнать. Но тут уж я передавал немудрёные секреты мастерства преемнику своему здешнему – вихрастому, вороватому Сергею. Каменщику от сохи и «чёрному строителю» Славы («Вот есть, знаешь, чёрные полковники, а это – чёрный строитель: чего бы ни делал, наверняка закосячит!»). Но так как то был единственный мало-мальски сноровый в кирпичной кладке умелец в большой – с упором на общестроительные работы («от фундамента – под ключ!») бригаде, то оставалось довольствоваться им. В любом случае, Слава с Джоном смело перешли на новый уровень («Отделку мы уже переросли»), взявшись за этот дом с нулевого уровня.

Когда-то надо начинать!

Друг наверняка делал ставку и на меня, надеясь выдернуть-таки с Ушакова. «А мы сейчас всей толпой фундамент льём – бетон привезли!.. Да, а у нас тут радуга такая – через всё небо: красота!» Но все попытки залучить меня героикой коллективных трудовых свершений и романтикой необозримых далей оказались тщетны: да я бы с удовольствием, но Ушакова, Ушакова!..

Место то было действительно красивое. В тихом уголке уютного городка. У самого края отлогой низины с железнодорожными рельсами на дне, по которым четыре раза в день проходил пассажирский пригородный дизель. На другом её крае был почти вольный бурьянный простор, в который гармоничной пожухлостью вписывалось несколько заросших участков с погнившими покосившимися балками – огородками.

– Просто я боюсь, – сознался как-то Слава, – что мы без тебя кладку запорем.

– Поставь Джона на углы, пусть каждый угловой блок выставляет аккуратнейшим образом, по уровню – в трёх измерениях. Не спеша. А вся толпа уже от угла до угла, по шнурке – нитку такую натягиваете, – кладку гонит. Если вы так не сможете, тогда… Тогда, Слава, вышивайте крестиком!

Кладку ребята одолели. А вот дальше дело начало замедляться. Не думаю, что лицезрение живописных окрестностей славных строителей Славы от работы отвлекало. Обычно они, если не было того на объекте, рядком сидели по лавкам – нетёсаным, положенным на керамзитовые блоки горбылям – и, запивая шоколадные крекеры чаем со сгущёнкой, смотрели на ноутбуке «Хроники Нарнии». А что – мой девятилетний сын, такой же, кстати, большой любитель «сгущика», тоже этим фильмом бредил.

– Как ни приеду, они всё только хавают! – ещё по-доброму журил их появляющийся на своей стройке Вадим. Пока стройка эта плавно не перешла в долгострой – вот тогда он уже в выражениях не стеснялся!

Однажды Вадим со своей хозяйкой – милой и спокойной женщиной – по наводке Славы, подъехали на Ушакова: поглазеть. Перегородив своей «аудюхой» выезд из ворот, за которыми – я видел – уже заводила свой «поршик» Наталья Алексеевна. Поэтому, вышедши быстро за ограду, я был сдержан в ответах на вопросы Вадима: «Где это они столько денег наворовали?»

– А ты не сказал, что это мы всю отделку внутри сделали? – взъярился моей бестолковости Слава, которого к тому времени на Ушакова уже и в лицо забыли, – Ну, ты лош-шара!

Они с Джоном ещё надеялись, видимо, заполучить и всю внутреннюю отделку дома Вадима.

Не «срослось»…

Ветер осени первыми порывами развеял те друзей надежды, рассеяв и половину дружной их бригады (вторая в срочном порядке была переброшена на «Кловер»). В сентябре, когда мы спасали заказ уже на улице Емельянова (тот самый, по пути на смотрины которого и поругались тогда мы со Славой – «по взрослому!»), в день его сдачи имел «шеф – нарасхват» пренеприятный, видимо, разговор телефонный с Вадимом:

– Я здесь, на Емельянова, объект мы здесь заканчиваем… Вадим… Вадим!.. Ну, мы же тебе не завтра ещё заканчиваем.

– Чего там? Мозги тебе взрывает, хлыст? – поинтересовался я, когда Слава упрятал телефон в нагрудный карман комбинезона.

– Да нет, – по-настоящему грустно вздохнул Слава. – Если бы все заказчики были такими, как Вадим… С ним-то, как раз, договориться можно.

И он со вздохом обернулся на оклик здешней фурии: «Вячесла-ав! А что это вот здесь?..»

На Емельянова мы в тот день заказ сдали!

Через пару дней я приехал, за компанию со Славой, на дом Вадима. Был серый, холодный, промозглый день с непрекращающимся дождиком, временами переходящим в косой ливень. Из коробки дома, где в пустых дверных и оконных проёмах гулял ветер, и лишь устланная чёрным рубероидом крыша охраняла хотя бы от дождя, выбрели «чёрный строитель» с Адилем: ёжащиеся, небритые и неприкаянные. Брошенные генералами остатки разбежавшейся армии. Пленные. Живая доверенность Вадиму, что объект не оставлен, работа ведётся.

– А, на фиг! – грустно улыбнулся мне храбрившийся Адиль. – Скоро пошлём здесь всех, да и уйдём, к черту!

– Давно пора, брат! – крепко пожал ему руку я.

Ужели они рассчитывали здесь что-то ещё получить?

Чего они здесь могли уже наработать?

Мне было искренне жаль бедолаг. Но я не желал разделять их участь – здесь уже было всё потеряно. А второй раз наступать на ушаковские грабли – мёрзнуть, мокнуть (за что – за идею: «Через четыре года здесь будет город-сад!»?) у меня просто не было уже сил.

– Надо же с тобой ещё за этот дом рассчитаться, – спохватился Слава на обратном пути. – Сколько мы тебе должны?

Я оценил свои труды в символическую тысячу рублей – чего было с них, сирых, взять!

…Но в тот, самый первый, июньский день – в солнечное то воскресенье, когда как заведённый гнал я всё выше и выше массивный дымоход – всем на диво, – то отдыхал по-настоящему. От Ушакова – душой. В которой также непоколебимо поднималась волна радости: я всё ещё могу свернуть горы, я не зачах там, я – сильный!

А в конце дня подошёл Джон:

– Вот видишь, как хорошо с нами работать: никто над душой не стоит, никто не напрягает, никто лесом не припугивает!

Приберегал, верно, весомый этот аргумент.

Хоть сам парням за то приплачивай!

А где-то в тот дышащий сочной зеленью лета день была Люба?..

Во вторник, по короткому дню («Танцы же, танцы!») я «свернулся», заработав 300 рублей – за 5 часов.

Хоть что-то – всё не дома сидеть!

А здесь – у парней на шее…

Да я хоть бы и по ночам рад был работать – самый ведь сейчас для меня вариант!