Андрей Vilesik - Тараканы

Мы пытались отпереться, что уже поздно и общага закрыта, но не проканало! Через две минуты в нашей комнате уже сидел Артём и своими до дури огромными руками, а он крепкий малый, связывал наши пододеяльники… Возможно, кто-то в данный момент улыбнётся… Да, пожалуй, и тогда это казалось весело! В общаге мы ко всему относились с юмором, особенно Андрюха Дробышев.

Нас было пятеро… Женя, Миша, Артём, Андрюха и я! Без палева и шума спустились на третий этаж. Вышли на балкон… Первым номером по решёткам балкона второго этажа слез бухой Миша, показывая нам пример мастерства и героизма. Когда оказался на уровне второго этажа, он просто тупо спрыгнул вниз и вывихнул ногу… короче, почти удачно. Нас, как более лёгких, с той же высоты Артём спустил поочерёдно на верёвке из пододеяльников. Когда спускали меня, ткань предательски захрустела и начала рваться… пододеяльнику пришел конец! Артём показал с балкона, что всё в порядке. Шёл дождь. Погода была нам на руку… в дождь около «зелёнки» не должно быть местных с частного сектора – это нам, улыбаясь, сообщил Миша. Местных действительно не было. Мы затарились по уши. Сумки с пивчагой подняли на простынях. Дальше дело за малым – забраться в общагу самим… Мы обошли корпус… на уровне второго этажа рядом с вахтой был балкон с широкими решётками, через них и слон пролезет. Первым пошёл и запалил всех остальных Миша. Он запрыгнул на сточную трубу, торчащую из стены, потом на решётку. Решётка загромыхала, а Квартников пролез в неё и упал с той стороны балкона… Потом побежал Андрюха, когда он миновал решётку, на вахте загорелся свет… Артём с балкона дал мне отмашку не бежать. Я метнулся и спрятался за углом корпуса. Одна настойчивая мысль посетила мою голову в тот момент, что ночевать мне предстоит на улице. Дождь колотил по лужам, усиливаясь с каждой минутой. Ожидание, которое показалось мне вечностью. Через полчаса с пятого этажа раздался голос Артёма, чтоб я заходил. Кавабунга, ёпти! Разбежался, запрыгнул на водосток, труба мокрая, но я удержался, второй прыжок на решётку балкона второго этажа, подтянулся на прутьях и пролез внутрь. Стараясь не хлопать балконной дверью, вошёл в рекреацию. Передо мной стояла вахтёрша, погоняло Дрозд (за удивительное сходство с этой птицей)… сказала что-то типа того, мол, по балконам ползаем… Я положительно кивнул. Она развернулась и ушла, дав ясно понять, что ей на это пофиг! Я поднялся на пятый этаж. Соседи бухали… Сел за стол, выпил пива. Артём сказал: «Не грузись! Я вот не гружусь!»

Женя повернулся на подоконнике, потом выкинул бутылку в окно, улыбнулся и сказал, обращаясь к нам с Андрюхой: «Значит, вы не ниндзи!»

Начиная с первых дней моей учёбы на ХГФ, я вел дневник… хотя трудно назвать это дневником! Правильнее сказать, что я вёл записки в блокнотах, делал зарисовки… Когда меня закрыли в дурку, эти почеркушки показывали моей врачихе… видел краем глаза и, конечно, запомнил, наверно, потому что мне это не понравилось… При всей своей убогости они интересны и важны для меня… ведь в них я по свежим следам записывал те мелочи, которые теперь вспоминаю с трудом… мелочи, из которых складывалась моя тогдашняя жизнь…

…Наша учёба на факультете занимала меня куда больше, чем синяя яма нашего третьего общежития… Будучи старостой группы, состоящей из одних метёлок, я ощущал себя козлом отпущения… поскольку к руководящей работе был не готов вовсе!.. Проще говоря, учиться любил, а должность свою со всеми её обязанностями слал куда подальше. Вникал в то, что говорили преподы… стремясь почерпнуть как можно больше! Моих знаний, приобретенных в детской художественной школе, оказалось маловато. Чем больше я пребывал на факультете, тем больше меня бесила моя беспомощность… ведь при своём упорстве, а упирался я больше учаговских, я всё равно отставал… Наверстать был единственный вариант для меня чего-то добиться, а для этого я должен был прыгнуть выше головы, т. е. работать больше остальных… И я увеличивал нагрузку постоянно… Помимо постановок рисовал в общаге… и то, что я делал там, зачастую было лучше постановочного, но в общем и целом рисовать я всё равно не умел. Отсюда нестабильность… Хотелось найти такую область знаний в творчестве, где я мог бы чувствовать себя более-менее свободно, где смог бы развить свой художественный язык!..

Моя неспокойная жизнь становилась ещё более неспокойной из-за Нади! Вокруг неё постоянно вились парни, в их комнате тусили большие компании!.. Я поначалу заходил туда с Андрюхой, мы пили чай или что там ещё и болтали ни о чём! Со временем мне это надоело, и ходить я туда не стал, а в один прекрасный момент послал нахер Надю и Олю (ну, перегнул немного палку), когда они пришли к нам в комнату посмеяться и поглумиться! Короче, и они ходить к нам перестали! На Надю положил глаз Слава Немец, он непродолжительное время учился в нашей группе и был отчислен за неуспеваемость! Однажды я зашёл к ней в комнату! Она сидела на кровати! Слава сидел рядом и старался обнять её за плечо, потом попытался поцеловать в щёку. Надя увернулась и сбросила руку. Я зашел, сказал что-то не особенно важное и сел на табуретку напротив них. Мне было не по себе… внутри противно и хотелось разбить лицо Немцу, но я этого не сделал… Следом за мной вошёл Влад Крутой, такая фамилия была у парня, местный друг Миши и Артёма, кстати, сейчас он где-то в Питере живёт, ну да я его сто лет не видел, постоял немного и протянул мне откупоренный батл пива… я сделал несколько глотков и отдал бутылку.

Общага. Дверь.

Влад подошёл к Славе, сел напротив него. Тот улыбнулся.

– Что? – продолжая улыбаться, спросил Немец.

– Побью я тебя! – улыбаясь ему прямо в лицо, ответил Влад.

– Я же с серьёзными намерениями! – засмеялся тихо Слава.

– С серьёзными намерениями!? Это же тебе не девочки на одну ночь! – продолжил Влад Крутой.

… Я встал и вышел. Сделал несколько шагов до лестничной клетки, поднялся на свой пятый этаж, потом до двери… Когда дверь блока захлопнулась за мной… я ощутил себя слабым, слабым и беспомощным… я захотел сказать Наде, что люблю её… повернулся… открыл дверь блока, сделал рывок в коридор… и вдруг остановился, куле, парадокс, но моя слабость была сильнее меня! Она не давала мне двигаться… прежде чем нанести удар, врубалась в мозг и заставляла думать о последствиях! Этому есть название. Это трусость… И мне с этим жить… Я был не достоин этой девушки просто потому, что боялся поцеловать её, даже просто обнять… просто сказать… и в этом виноват я сам! Бояться жить нельзя! Тяжело сожалеть о несделанном!