Ondyon - Сохрани Страну Чудес

Однако, годы шли и уносили молодость отца, а она оставалась всё такой же молодой. «Ведьма – шептались за её спиной, – И имя у неё странное».

Элис не была желанным ребёнком, это оказалось странно и больно осознавать, но выходило, что это так. Стремясь оградить себя и семью от неведомой опасности, Шейла не хотела детей. А отцу нужен был наследник, помощник в его нелёгком крестьянском труде и опора в старости. И ещё, он, может быть, не признаваясь себе в этом, надеялся, что она, родив пару-тройку детей, перестанет быть такой юной, превратится в дородную крестьянскую женщину. Но и здесь его надежды не оправдались. Вместо сына родилась дочь, и, хотя она помогала ему по хозяйству, и даже выполняла многие традиционно мужские работы, всё же не могла удовлетворить его гордость.

А после случая на мельнице селяне в вовсе стали презирать и бояться и Шейлу, а заодно и маленькую Элис. Многие при их приближении незаметно делали жест, отгоняющий духов, сжимали крепче вилы, грабли или просто палку, что была у них в руке.

Элис не помнила, что именно открылось ей, когда она стояла и смотрела на мёртвую Шейлу, лежащую в грязи у большого камня.

– Они нас не слышат… Мне кажется мы просто подслушали их разговор. Ты думаешь это были солы? – Спросил Мартин.

– Или техи. У них тоже есть машины для передачи голосов. А солы – они как жестокие боги, вряд ли их интересуют дела обычных людей. Хотя, точно этого никто не знает.

– Значит, это машина солов?

– Не думаю. Это машина техов. Но она может слушать голоса солов. Не спрашивай, я сама не знаю почему в этом уверена.

– Ты думаешь, ваш шаман знается с техами?

– Наверное. И подслушивает голоса их врагов – солов.

– Солы и техи враги?

– Да. Солы изгнали их из рая, потому что техи сломали его.

Они ещё раз оглядели ущелье. Недавние следы водяного потока в этой части не наблюдались, значит ворота были где-то ближе к посёлку. Были, но исчезли. Они нашли это, довольно узкое место, где лужи и недавно вывороченные камни начинались внезапно. И ровную линию, выше которой было сухо. Это и были ворота . Но закрытые. Наверное, существовал способ их открыть, но они его не могли узнать. Элис ни за что не призналась бы себе в этом, но она чувствовала облегчение. Ведь открытые ворота означали бы только одно: дальше она пойдёт одна.

Они переглянулись, мысль была одна на двоих.

– В путь.

День ещё не начал клониться к вечеру, а они уже бодро шагали по берегу далеко за посёлком. И, хотя теперь они знали реальную причину по которой шамана надо было опасаться, это не помешало им проскользнуть из ущелья в заросли упырника прямо посреди яркого дня. Они положились на свои быстрые ноги, густоту зарослей и послеполуденную лень потенциальных преследователей. Кроме того, большинство жителей втайне посмеивались над шаманом и его глупыми запретами, так что, даже если бы их кто-нибудь заметил, вряд ли бы их стали преследовать. Другое дело, ночью, сразу после катастрофы, толпа, требующая мести, подстрекаемая шаманом, крики, мечущиеся факелы… Мартин отогнал воспоминания. Всё-таки как хорошо идти вот так, когда ничто не угрожает, есть ясная цель впереди, хороший попутчик и…

Когда ничто не угрожает… Открыто не угрожает. С тех пор, как они побывали в ущелье, Элис овладела тихая, медленно возрастающая, тревога. Мартин хорошо её чувствовал и, ему казалось, что она не может возрастать вечно, и вскоре прорвётся в реальность. Или в виде преследователей, или просто взорвёт Элис изнутри. Поэтому он сам заговорил об этом.

– Твоя мать была техом?

– Не знаю. Но мне иногда кажется, что она была солом…

Они шли рядом, обдумывая со всех сторон то немногое, что знали. Но у Элис ещё были её воспоминания. Всё то, что ей успела передать Шейла.

– Тогда зачем солы её ищут? Может, она стащила у них что-нибудь важное?

– Не говори так о ней! – Элис вспыхнула и тут же погасла. – Не знаю… Может быть. Но если так – у неё были на это причины.

– Может, они ищут ампулу со смертью?

– Зачем? Кому нужна смерть?

– Ну… чтобы убивать. Или наоборот, уничтожить её, чтобы никто не умер.

– Ты что, думаешь, Шейла собиралась её выпустить?! Как ты мог подумать!

– Постой! Я не то хотел сказать… Понимаешь, мир изменился, и отношение к жизни и смерти теперь другое, чем триста лет назад. Было время, когда жизнь имела другую ценность, и люди убивали людей, и торговали жизнями друг друга. Разве ты не знала? Я подумал, если она жила в те времена, может быть, она, тогда, давно, сама не желая, ввязалась в эту страшную игру жизнями и теперь это прошлое пытается её догнать.

Элис остановилась и смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

– Откуда ты всё это знаешь?..

– Время в наших мирах течёт по-разному. И к нам иногда проникают куски вашего прошлого. А ещё, у нас тоже когда-то были такие времена.

Элис вздохнула и опустила голову.

– Мне иногда снятся чужие сны. Её сны. Там всё, как ты говоришь. Она убегает от кого-то.

– Элис, это всё было очень давно.

– Нет, я каждый раз просыпаюсь в ужасе, что они сейчас поймают меня. Я думала, это пройдёт, но сейчас это всё чаще…

Теперь она понимала, почему Шейла не захотела показать ей древние города. В них ещё жили люди. Они жили в разрушенных городах, среди искорёженного железа и развалин, воздушных лестниц и подземных ходов. Их было мало, и они дрались друг с другом за остатки того чудесного мира, который был на месте развалин три поколения назад. Они не изменились, они были единственными, кто увидел смерть, но не научился ценить жизнь. Точнее, научился, но только свою. И имя им было техи . Это про них говорил Мартин, не зная, но всё же понимая, что так бывает, что эти цивилизации насилия возвращаются вновь, когда возникают условия.

Мартин молчал, но его уверенность немного успокоила Элис.

– Да, я знаю, если она что-то и «стащила», то не у солов, а у техов… Вот это. – Она села и вытащила из мешка свёрток. Он был довольно тяжёлым, Мартин осторожно развернул его. Там оказалась небольшая чёрная коробочка с красной светящейся точкой посередине.

– Что это?

– Не знаю. Шейла хранила её бережно, но никогда мне не говорила, что это.

– Может быть, она так же опасна, как ампула смерти?

– Думаю, Шейла сказала бы мне об этом. Мне кажется, что тогда, давно, эта штука была ценностью, но сейчас – бесполезна. Разве что солы, может быть, могли бы использовать её. Но я не хотела бы отдавать её солам. Не знаю почему.

– А я знаю. Потому что Шейла не хотела отдавать её солам.

Элис посмотрела на него странным долгим взглядом, и Мартин вдруг увидел, что слеза катится по её щеке. Он сел рядом и осторожно обнял её.

– Ну что ты, не плачь, посмотри, что у тебя впереди. Дорога, замок и целая жизнь. Может быть, принц на белом коне.