Милла Генрих - Время, в котором меня нет

– Шевелись! Быстрее, пока они нас не сожрали! Они, раненые, бешеные.

И я увидела, как из кустарника выбежал еще один кабан, вот тут у меня от страха заработали все конечности сразу, я пальцами вцеплялась в насыпь, ногами то скользя, то снова двигая себя наверх, я не смотрела уже, что творилось позади меня, иногда пацан обгонял меня, карабкаясь вверх, но потом возвращался и тянул меня за собой, и как-то, не думая, руки зацепились за какой-то куст, я подтянулась выше и уже хотела приподняться, как куст вырвался с корнем и остался в моих руках, качаясь и стараясь выровнять равновесие, я завалилась все же набок, скользя вниз, и полетела быстрее, чем могла вообще что-то разглядеть. Заорала от страха так громко, что, казалось, весь лес содрогнулся. Я летела вниз прям на кабана, нет, не на одного кабана, а на целую стаю, там их было уже с дюжину. Но страх меня не сковал, ногами я все же пыталась затормозить падение, руками хваталась за все, что попадалось на пути, а эти гады спокойно стояли и поджидали меня внизу, наверное, стучали копытами и облизывались. Не долетая до самого низа, я уцепилась за камень, который торчал из земли под насыпью и преграждал мне путь к окончательному падению в лапы этих хряков. Ко мне подкатился пацан, обхватил меня за шею и заворчал:

– Вот откуда ты свалилась на мою голову?

Он начал кидать камни в кабанов, которые пытались по насыпи своим рылом прокладывать путь к нам, так и норовя насадить нас на свои клыки, как шашлык на шампуры. Эти тупые животные, которые вообще-то не нападают на людей, вели сейчас себя как-то неправильно. Я ведь читала где-то или видела по телевизору передачу, что только кабан-секач зачастую нападает на людей, но они в основном обитают в одиночестве. А тут стадо собралось, и все раненые секачи. Два кабана – каким-то образом у них это получалось – медленно лезли к нам наверх по возвышенности.

Я закричала:

– Слушай, что это за кабаны, они как собаки по следу бегут! Разве такое возможно?

Парень не стал ничего объяснять, только подтолкнул меня вперед себя и сказал:

– Лезь быстрее наверх и старайся больше не падать, давай, шевелись же.

Я снова начала вцепляться руками в насыпь, прокладывая себе путь наверх, не знаю, откуда у меня брались силы, но старалась не думать, как больно рукам, ногам, а карабкалась вверх из последних сил. И вдруг услышала крик пацана, я оглянулась и от ужаса закричала еще громче, чем он сам, кабан все же лез наверх быстрее, чем я, а пацан лез за мной, прикрывая меня от этого бешеного зверя. Я не видела, что случилось, но кабан своим рылом, видно, достал пацана, и тот закричал от боли. Затем развернулся, сел, приподняв ноги, стал ими дрыгать, отбиваясь от кабана. У него получилось ногой попасть в бок этому бешеному гаду, и тот полетел вниз. Эти неугомонные звери внизу рыли своими рылами все, что попадало под их пятаки. Наверняка приняли нас за два больших желудя. Падая, кабан угодил прям в середину стада, и оно, визжа, разбежалось. Но четыре кабана так и стояли спокойно внизу и поглядывали наверх, наверное, ждали, когда два таких больших желудя свалятся к ним под рыла. До самого верха оставалось не так далеко, но сверху нависал огромный камень, который надо было обползать или с правой, или с левой стороны, но с обеих сторон росли густые колючки. Пацан докарабкался до меня и сказал:

– Нам надо поторопиться.

Я молча кивнула и полезла первая в сторону колючек, меня уже окутывал ужас, пацан не удержался и начал скатываться опять вниз, но закричал мне, чтоб ни в коем случае не останавливалась, а лезла вперед, я уже боялась перечить, ведь по сути он бы уже давно вскарабкался наверх, был бы он один, а я ему, видно, только мешала. Сверху раскинул свои ветки зеленый куст, я уцепилась за него, он вроде крепко врос в горную породу. И оглянулась. У пацана явно не было сил, а кабаны стояли все у насыпи, и только один упорно лез за пацаном, наверное, самый бешеный из всех. Протянув руку еще за самой длинной веткой от кустарника, которая нависала надо мной, я сумела ухватить и ее, соединила обе ветки вместе, подняла подол юбки, который уже опять болтался в ногах, обмотала им колючие ветки от кустарника, подергала изо всех сил, ветки были крепкие, и я, держась за них, быстро стала спускаться вниз, на сколько позволит длина веток. Нет, я не дотянулась до пацана, ветки все же были короткие, я легла, крича ему, чтоб он зацепился за мою ногу. Он дотянулся до ноги, зацепился и стал быстрее карабкаться. Когда он поравнялся уже со мной, раздался треск, одна ветка хрустнула и сломалась, пацан дернулся, но удержался за меня, повиснув беспомощно, так же, как и я, хорошо, что юбка в талии была на резинке, она задралась почти выше моей головы. Я не думала сейчас о своем виде, а молила бога, чтобы другая ветка все же удержала нас. В этот момент ни с того ни с сего кабана подкинуло вверх, и он полетел вниз. Меня явно кто-то схватил за руки. И медленно тянул вверх.

Я услышала уже знакомый голос, который на непонятном мне языке что-то сказал, пацан отцепился от меня и резким рывком улетел наверх. Меня тянули тоже, медленно, видно, жалея, не давая мне пораниться еще больше. Наконец ногами я почувствовала крепкую почву, которая не сыпалась и держала меня, руки мои отпустили и стали помогать опустить юбку в низ, передо мной стоял Рыцарь с озера. В этот момент силы меня покинули, я разрыдалась, обеими руками обхватила его и крепко прижалась. Он гладил мою голову и тихо успокаивал, шепча:

– Ш-ш, все позади. Теперь все будет хорошо.

В стороне на камне сидел пацан, рядом с ним на корточках сидел тот самый блондин, который тоже был с моим Рыцарем у озера. Он осматривал ногу пацана, из раны капала кровь.

Блондин с удивлением сказал:

– Эгон, ты просто герой, как ты сумел клыкастым подставить свою ногу? Только не говори, что ты не знал, как надо уходить от них.

«Значит, пацана звали Эгон. Красивое старинное имя», – подумала я.

Эгон немного замялся и сказал:

– Да если бы не она, я б, конечно, ушел от них беспрепятственно. А вот она как будто очень хотела к ним в лапы, вечно подставляла им свой красивый зад. Вот и пришлось ее зад прикрывать все время.

Мужчины рассмеялись. И мой Рыцарь сказал:

– Ты молодец, я тебя возьму к себе в оруженосцы, но сначала пройдешь обучение.

Эгон соскочил с камня как ошпаренный и бросился к стоявшему в моих объятиях Рыцарю. Опустился на колено, схватил Рыцаря за руку, поцеловал ее, сказав:

– Спасибо, милорд.

Я не могла больше все это видеть, оттолкнула Рыцаря и сказала:

– Слушайте, хватит вам играть свое кино, пацана надо в больницу отправить, пока у него заражение не началось от грязи, и фиг знает, какой кабан бешеный был, когда своими зубами или клыками цапнул его за ногу. Взрослые мужчины и не понимаете, что заражение это вам не насморк – ра-а-з и пройдет.