Александра Пенова - Психотренинг. Психологический детектив

– Так вы же сами сказали, что побочные действия проявляются только при больших дозах.

– А если маленькие дозы накапливаются в организме? Потом не обо всех побочных действиях известно. Если есть что-то еще, например, влияние на генофонд? Понимаете, Антон, у нас сейчас две задачи. Выяснить, что за фирма, и было ли где-то использовано это вещество. Конечно, я задействую свои каналы, но и вы должны помочь.

– Хорошо, я все сделаю. А полиции вы не говорили об этом?

– Знаете, я сначала хотела. А потом подумала, что я скажу? Какая-то фирма разрабатывала какое-то, кажется, неудачное лекарство. Ну и что? Многие фирмы занимаются разработкой лекарств. Большинство из них неудачные, меньше половины доходит до потребителя. У нас ведь нет информации, что его где-то использовали.

Они разговаривали еще около часа. За это время Антон узнал для себя много нового. Как и большинство людей, он считал, что есть недобросовестные производители, которые могут добавлять в еду всякую гадость, а есть государственные органы, которые должны делать проверки и наказывать этих самых недобросовестных производителей. Оказалось, что все не так просто. Для наказания необходимо сделать лабораторный анализ продукта. Проблема состояла в том, что лабораторный анализ делается по определенным показателям. Можно определить количество жира или пальмового масла, можно выявить содержание определенных консервантов, делаются всякого рода микробиологические анализы. Но если в продукте есть какое-то неизвестное вещество, то определить его очень трудно, а иногда просто невозможно. Никто не знает, что это за вещество, какими способами его надо искать.

– Получается, что можно что-то подложить в еду и никто это не заметит. Даже если проведут лабораторные анализы?

Никольская кивнула.

– Вот именно! Ищут-то что-то определенное. Для каждого показателя, который исследуется, есть свои методики. Кроме того, лаборатории сертифицированы на определенные методы анализа. Если вы посмотрите сайт какой-либо лаборатории, то увидите там перечень показателей, которые они могут исследовать. На эти показатели у них есть соответствующий сертификат, что предполагает наличие определенного оборудования, реактивов и так далее.

– Но если в продукте есть какое-то неизвестное вещество, то никто не сможет его определить?

– Не совсем так. Если есть большая вероятность, что в продукте присутствует какая-то вредная добавка, то хорошая лаборатория может сделать ряд тестов и найти это. Хотя тут желательна подсказка, из какой области искать. Кроме того, надо знать, какие именно продукты исследовать. На рынке ведь огромное количество продуктов. Невозможно брать все подряд и делать такие трудные и дорогостоящие анализы. Я уже не говорю, что по-настоящему хорошо оборудованных лабораторий очень мало. И не только у нас, в Европе тоже.

Антон задумался. Из слов Никольской следовал неутешительный вывод. Получалось, что мы покупаем продукты, верим этикеткам, а что там на самом деле… Он не был приверженцем конспиративных теорий, но если все так, как объясняла Никольская, то возможностей для злоупотреблений было сколько угодно!

Эти слова Фрица Перлза, основателя гештальт-терапии, Валерий считал своим личным девизом. Слишком часто в прошлом он старался отвечать ожиданиям других. Ему самому было страшно трудно от этого освободиться, и сейчас он старался научить этому своих клиентов. Удивительно, как мы портим свою жизнь только из-за того, что нам не удается удовлетворить чьи-то ожидания. Мы испытываем чувство вины и стараемся себя переделать. Не потому, что это нужно нам, а потому, что так хочет кто-то другой. Родители, учителя, друзья, общество… За годы своей практики Валерий не раз убеждался, что люди безумно любят сами осложнять себе жизнь, при этом не забывая осложнять ее и своим близким.

Он уже два дня как вернулся в Питер, но за это время не успел позвонить ни Даше, ни вдове Юры из Израиля. Вот и сегодня – шесть консультаций по плану.

«Когда закончу, позвоню всем обязательно, – думал Валерий. – Хотя неизвестно еще, в каком он будет состоянии после этих консультаций».

Несмотря на профессиональное правило, что психолог не должен вживаться в проблемы клиента, после некоторых из них Валерий чувствовал себя как выжатый лимон.

Первая консультация уже прошла. Это был именно тот случай, который заставил Валерия вспоминал правоту Перлза. Женщина выросла в интеллигентной ленинградской семье. Была младшей из двух сестер. В этой «интеллигентной» семье царил террор папы-профессора. Папа был велик, он был гениален, он знал все. Если у него и были какие-нибудь проблемы, то это просто потому, что его не ценили достаточно. Кроме того, папа был коллекционером, собирал гравюры. Это считалось очень престижным занятием, которое давало доступ в круги, как тогда говорили, «рафинированной» интеллигенции.

То, что на его престижное занятие уходила почти вся зарплата, разумеется, не имело значения. Как одеваются жена и дети, тоже не имело значения. Важно, чтобы они соответствовали высоким требованиям «рафинированного» интеллигента. Дети учились в английской школе, занимались музыкой. При малейшем отклонении от норм «интеллигентности» «рафинированный» папа любил брать ремень и с удовольствием проходился по мягким местам своих дочек.

Особенно доставалось старшей Оле, которая по презумпции была «плохой». Как и все «плохие» девочки, она забеременела в семнадцать лет, сделала аборт, а в восемнадцать вышла замуж, через год развелась и осталась с маленьким ребенком. Младшая Люба очень старалась быть «хорошей». Она слушалась папу и маму, ей редко доставалась порка. Глядя на старшую сестру, она не заводила никаких отношений с мальчиками, пока не вышла замуж.

Сейчас перед Валерием сидела безумно уставшая пятидесятилетняя женщина, которая всю жизнь хотела только одного – нравиться своим близким. Она ухаживала за папой, который, несмотря на свои почти восемьдесят лет и новую жену (старая жена – мама девочек – тихо умерла уже лет тридцать назад), требовал постоянного внимания. Казалось, что она должна была его ненавидеть, но она его боготворила. А еще она помогала старшей сестре, у которой так и не сложилась жизнь. Она кормила великовозрастного сына и невестку, которые почему-то никак не могли найти нормальную работу, но успели обзавестись двумя детьми.