Нина Охард - Как потопить «Титаник»

– Индусам дали задание все удалить, – пишет он, – жди.

Состояние внутреннего дискомфорта медленно заполняет мою душу. Несколько раз я захожу сначала на одну дисковую подсистему, затем на другую. Ничего не меняется. Внутренний голос советует ничего не делать. Разобраться в помойке, созданной индусами, очень не просто. Я снова пишу список команд, но выполнение откладываю на день, два три…

Дата завершения задания с каждым днем становится все ближе, заставляя меня все сильнее нервничать. Индусы не торопятся делать свою работу. Может мне тоже ничего не делать?

Однако, как это часто бывает в жизни, Аннушка уже пролила масло. Несколько различных фактов сходятся вместе, образовав тугую петлю, сплетенную по размеру моей шеи. Альтернатива между «не сделать» и быть обвиненной в неисполнительности, и «сделать вопреки всему», разрешается в пользу последнего, я собираю волю в кулак и…

Звонит телефон. Падчерица на том конце провода жалуется на отсутствие работы и денег, я же на занятость и невозможность сейчас отвлекаться на телефонные разговоры. Собеседница не слушает меня, она хочет выговориться. Не сумев отвязаться от разговора, я решаю сделать работу ровно на половину – создать группу из дисков для репликации, но саму репликацию не запускать. Наивно пребывая в полной уверенности, что создание группы ни на что не влияет, я слушаю телефонные излияния, продолжая работать. Увидев сообщение об ошибке при создании, я смотрю внимательно и понимаю, что перепутала направление репликации. Недолго думая, я удаляю группу, мысленно продумывая текст письма с отказом продолжать работу, пока индусы не удалят все лишнее. Я еще не успеваю повесить трубку, продолжая слушать телефонные жалобы своей родственницы, как мой чат оживает и пестрит сообщениями от индусов.

– Ты положила сервер, какой у тебя номер ченжа? – пишут мне люди с длинными плохо читаемыми именами.

Я ничего не понимаю, не успевая читать сообщения и переключаться между всплывающими окошками.

Неожиданно, среди всей этой суматохи созданной индусами, появляется Каторина Берлиоз.

– Что ты здесь делаешь, на нашем проекте? – возмущается она.

Это кажется какой-то мистикой. На секунду вспоминается молодость, я весом сорок восемь килограммов работаю программистом в бухгалтерии, и увидевшая меня главный бухгалтер возмущенно кричит: «Что ты тут делаешь девочка, на наших компьютерах, у нас, между прочим, там программы!». «Это мои программы, – оправдываюсь я, – я их вам пишу!». «Кого вы нам привели, что это за школьница!?», – слышу я возмущенный крик. «Она, между прочим, университет закончила», – звучат жалобные оправдания моего начальника…

Я чувствую, как испарина покрывает мое лицо. Словно из-под земли, в чате появляются еще несколько индусов. Мой компьютер трясся от потока сообщений. Я ничего не понимаю.

– А что случилось? – удивленно спрашиваю я Каторину.

– А что ты делала? – отвечает она мне вопросом на вопрос.

Я рассказываю, что было сделано, пребывая в полной уверенности, что невиновна.

– Ты положила сервер, – спокойно сообщает мне Каторина и устроила проблему для бизнеса максимального уровня критичности.

Шок. Это кажется сном, нелепостью. Она точно меня ни с кем не перепутала? Мы говорим обо одном сервере?

– Да но, я не запустила репликацию, – удивляюсь я.

– Я знаю, – отвечает Каторина, – после перезагрузки сервер нормально работает, если бы запустила, уничтожила бы все данные. Какой у тебя номер ченжа?

Я не сразу понимаю, что она от меня хочет, и судорожно ищу письмо с заданием. В нем указан номер заявки в ченж менеджменте. Едва я успеваю скопировать номер, как меня вызывают на конференц-колл.

Индус по имени Судип выкладывает в чат логи. Время между тем как я создала и удалила группу две минуты. На две минуты база данных не отвечала на запросы.

Наконец, до меня доходит, что я устроила катастрофу. Маленькую локальную катастрофу французскому бизнесу, перепутав направление из-за большого количества дисковых копий оставленных индусами.

Холодно. Я не чувствую не рук ни ног и с трудом шевелю бескровными губами. Постепенно все проясняется. Я понимаю, что вся моя переписка, включая чат, распечатана. Арно забыл включить этот сервер в ченж, когда отправлял данные для согласования с бизнесом. Поэтому индусы не знали, что я на нем работаю, и перезагрузили его. Двадцать минут на перезагрузку. «Быстро поднятое упавшим не считается», – вспоминаю я, но мне не смешно, здесь это не поможет.

Меня опять вызывают на конференц-колл. На этот раз Тьерри. Пока еще не все собрались, Анне-Гаелле успевает шепнуть мне в трубку: «Не переживай, все обойдется». Я слышу, как Тьерри произносит магическое: «Человеческий фактор». Он задает мне несколько вопросов, я блею что-то несуразное в ответ, путаясь в словах, временах и предлогах. Тьерри переходит к расспросам Арно, которого обвиняет его в неправильно созданной заявке в ченж менеджменте. Арно растерян и подавлен, отвечает тихим голосом. Тьерри это не смущает, он зачитывает текст ченжа вслух.

– Работы не окажут никакого влияния на бизнес.

Слышен дружный смех. Неожиданно я осознаю, сколько там собралось народа в конференц-зале и понимаю, что они собрались потому, что я положила сервер. Тем не менее, Тьерри не задает мне больше вопросов, он продолжает допрашивать Арно, потом переключается на Бенуа, который тоже получает пакет обвинений за то, что не отвечал на письма и не присылал обновления. Бенуа в отличие от Арно, пытается возразить. Тьерри резко обрывает его, диалог превращается в ругань и они переходят на французский. Я теряю нить обсуждения, молчу, держа около уха телефон, но не понимаю, о чем говорят. У меня своя внутренняя катастрофа. Я не пытаюсь оправдаться даже перед собой. «Виновна». Меня вызывают на следующую конференцию, одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Еще одна, еще. Когда же это закончится? Бизнес запрещает использовать программу, вызвавшую падение сервера, о чем нас всех извещают. Программисты обещают доработать. Хотя судя по всему, они мало что могут изменить. Кривые ручки никто отменить не в состоянии.

Я никому ничего не рассказываю, даже мужу. Это моя личная трагедия. День за днем, я проигрываю ее снова. Мозг восстанавливает события, и я мысленно повторяю ситуацию, приведшую к катастрофе. Анализируя допущенные ошибки, я повторяю: «Больше никогда так не буду делать». Где-то в глубине души мне понятна бесполезность этого нескончаемого самокопания, но я не могу остановиться.

«Все, сейчас тебя просто выкинут с проекта», – говорю я себе и жду приговор.

В чате появляется Тьерри, и я уверена – вот оно. Он вновь задает те же вопросы, а я вновь повторяю ответы. Он вежлив, даже ласков, пытается шутить и рисует дурацкие смайлики. Мне кажется, что он издевается надо мной. Очень хочется плакать, но я не плачу, потому что прекрасно знаю, что справлюсь, переживу и это. Как говорила одна моя знакомая вдова: «Никто не умер». Наша переписка тянется несколько дней. Тьерри спрашивает, практически одно и то же, извиняется, прощается, снова появляется, рисуя смайлики и радостно сообщая: