Нина Охард - Как потопить «Титаник»

Игорь затих. Проходит день, еще один. Случайно я понимаю, что Игорь переписывается с французами, не ставя меня в копию. Я делаю замечание Арно, он извиняется и обещает, что такое больше не повторится.

– Как дела? – осторожно интересуется Дима.

– Игорь начал вести переговоры с французами у меня за спиной, – жалуюсь я.

– Хреново, – отвечает Дима. – Что будешь делать?

– Я сделала французам замечание, сказав, что они нарушают рабочую этику.

– А они?

– Извинились, обещали впредь так не поступать.

– Это уже лучше.

– Когда у вас следующая работа?

– Сейчас.

Во избежание повторения ситуации возникшей на предыдущей миграции, в чате сидят Винсент и Бенуа. Игорь снова нервничает и пишет мне с плохо скрываемой злобой:

– Тебе никто не понимает, у тебя куча ошибок.

– Ты о чем Игорь?

– О твоем английском. Это же невозможно понять.

– Бенуа меня понял, и мы с ним договорились. Кто меня не понял?

– Арно!

– Он просто тупой, успокойся, все в порядке.

– Нет! Не в порядке!

Я понимаю к чему все эти разговоры и мысленно произношу: «Нет, дорогой Игорь, сейчас ты не разведешь меня на скандал». На секунду я задумываюсь и спрашиваю:

– Что ты от меня хочешь?

Этот вопрос я украла у своего приятеля, подслушав его разговоры с женой. Наступает долгожданная пауза. Простота иногда убивает. По крайней мере, порывы идиотизма.

– Я хочу, чтобы ты писала без ошибок.

– Договорились, что-нибудь еще?

Он затихает. Очередной истерический приступ сорван, и наступает пауза, протяженностью в несколько дней.

Я потихоньку готовлюсь к очередным работам. Морально я уже готова делать все одна. Игорь молчит. День, два, три…

– Мама, я танцую Золотого божка в Баядерке, пойдешь смотреть?

– Конечно.

Гаснет свет, и я снова возвращаюсь в сказочный мир. Он кажется мне до боли знакомым, можно сказать, почти родным. Вот она – нестареющая трагедия жизни. Он любит ее, она любит его. Он клянется ей в вечной любви, но жизнь складывается по другому, и он находит себе богатую и знатную супругу. Она корчится от боли и умирает у него на глазах. Все, ее больше нет. От нее осталась только тень. Воспоминание о былой любви, чувствах, переживаниях, которое страшнее смерти. Оно остается с тобой навсегда. Диван, кальян и страдания по тому, что нельзя вернуть.

Тени. Прекрасные тени из прошлого. Как я люблю этот балет! Я смотрю на сцену и уже не могу отделить свою жизнь от этой сказочной трагедии, разворачивающейся у меня перед глазами. Почему мы не храним, что имеем? Почему не можем оценить, пока не потеряем? Почему страдаем по тому, что уже никогда не вернуть?

– Ты очень занята? Мне нужна твоя помощь.

Да Игорь, я знаю. Я тебе нужна. Страшно стало? Больно? Поиграл со своими чувствами? Наигрался? Великая вещь опыт. Он дает возможность видеть на несколько шагов вперед.

– Да конечно, я тебе помогу. Это же работа. Сейчас мы повязаны по рукам и ногам проектом. Мы должны его сделать.

Я пытаюсь предугадать дальнейший ход событий. Как мне поступить, чтобы отделиться от Игоря? Как разрубить это гордиев узел, связавший меня с неадекватным подонком? Я решаю пойти ва-банк – пишу письмо Анне-Гаелле и Бенуа, с просьбой дать мне еще дополнительную работу. Они отвечают вяло, мы бы рады, но… Я смотрю, поставили ли Игоря в копию. Нет, только Тьерри. Это уже не плохо. Я понимаю, что для того, чтобы дать работу мне, ее нужно отобрать от индусов. Пойдут ли на это французы? Как отреагируют индусы? Все это слишком не просто. Моя просьба повисает в воздухе без ответа.

Поскольку хамить мне Игорь больше не может, то следующей жертвой нападок становится Анне-Гаелле. Организация работы у французов построена очень грамотно. Анне-Гаелле делает Игорю несколько замечаний, он не реагирует на них, устраивая в ответ склоку, как он привык делать это в России. Анне-Гаелле на провокации не реагирует и жалуется на Тьерри.

Нас вызывают на телефонную конференцию и устраивают публичную порку. Тьерри жестко и четко объясняет, что подобное поведение недопустимо. Игорь не вникает в суть сказанного и не делает никаких выводов. Я начинаю паниковать, потому что понимаю: все идет к тому, что нас просто выкинут с проекта.

Мне нужно что-то придумать. Мозг лихорадочно ищет решение. Не найдя ничего гениального, отчаявшись, я звоню Диме и объясняю, что происходит.

У Димы свои проблемы: ему нужно сохранить нас как подразделение. Для этого он должен как можно больше людей задействовать на проекте с французами. Он предлагает подключить к работам Артема. Я задумываюсь.

Артем пришел в компании на полгода раньше меня. Он вежлив. Первое время помогал мне с организационными вопросами. У меня есть сильные сомнения, что он сможет противостоять Игорю. Артем всегда признавал за Игорем лидерство и никогда не делал попытки его превзойти. Хуже того, Артем слушает Игоря, верит и чаще всего вторит. Однако альтернативы у меня нет, и я соглашаюсь с Диминым предложением.

Дима просит прислать переписку Игоря с Анне-Гаелле и обещает написать Тьерри письмо с предложением подключить Артема.

Тьерри отвечает довольно быстро, никого не ругает и соглашается взять Артема.

Дима пересылает мне ответ Тьерри, а Ирине перебранку Игоря с Анне-Гаелле.

Ответ Ирины достаточно предсказуемый, она, конечно же, не видит криминала. Собственно, если бы она его видела, Игоря давно бы уволили. Понимая, что другого выхода нет, я разговариваю с Игорем сама. К моему великому удивлению он реагирует на фразу: «Нас выгонят с проекта», и склока с Анне-Гаелле прекращается.

Игорь вводит Артема в курс дела, и тот постепенно вникает в задачи. Тьерри осторожно интересуется, не сложно ли мне работать одной и с Игорем и с Артемом, и не нужна ли мне помощь. Я улыбаюсь, потому что понимаю, что вопрос чисто формальный. Если быть честной, я даже не заметила, что работы прибавилось. Я в душе все еще надеюсь, что на меня переложат часть работы индусов. Я пишу Тьерри вежливый ответ и осторожно интересуюсь у Анне-Гаелле, не дадут ли мне еще какую-нибудь работу. Она снова отвечает очень неопределенно, но не лишает меня надежды ее получить.

Мы по-прежнему мигрируем сервера с одной площадки на другую. На одной из миграций Игорь в общем чате пишет французам, что летом на пять недель уйдет в отпуск. Я перечитываю сообщение несколько раз, а затем переспрашиваю Игоря:

– Тебя отпустили на пять недель в отпуск?

– Три недели отпуска и две недели я буду работать удалено, – отвечает Игорь.

– Кто тебя так отпустил? – не унимаюсь я.

– Дима, – отвечает Игорь.

Ситуация кажется мне странной. Если он сказал французам, что будет в отпуске пять недель, значит, работать не будет, просто будет списывать часы на проект. Для нашей компании это одно из серьезнейших нарушений, если узнают – уволят и Игоря и Диму. Так рисковать Дима никогда бы не стал, следовательно, отпустила Ира.