Сергей Хабаров-Триль - Слабые люди

"Неужто я уже засветился?!" – выбежав на балкон, уловил краем уха, как грохнулась об пол входная дверь. Перелезая через карниз, Проводник на секунду замешкался, но быстро смекнул, что к чему. Не медля ни секунды, встал на перила и вскарабкался на кровлю особняка, добрался до дымохода и спрятался за ним. Шанс был один на чертову сотню, но убежать все равно не выйдет– здесь нет и единицы, стоящей за пятью нулями. В подтверждение его мысли у въездной аллеи взвыли сирены полицейских автомобилей и вот они уже устремились по автостраде туда, куда гипотетически дернул лапти беглец. Смеясь над их и своей собственной тупостью, Проводник лихорадочно размышлял над тем, как быть дальше. Без сомнения– его личность уже выяснили и адрес, где он жил, тоже. Возвращаться к миссис Два небезопасно. Что же делать? Что же делать? Куда идти? Он знал, куда идти, но не знал, стоит ли. Располагая кучей времени, Проводник тратил время на поиски страховки, и они увенчались успехом. Случай с мистером Третьим дал основательную пищу для размышлений и заложил фундамент для стремительной подготовки. Но, как бы он не готовился, все равно облажался. Теперь поиски ведутся по всему городу, а возможно, что и стране. Был вариант уехать, куда глаза глядят, но сперва надо подделать документы и по возможности сменить внешность, подделать водительские права… и многое, многое другое.

Пока он сидел истуканом, он, бестолковый болван, он, ничтожный идиот, не ведающий, что творит, в округе развернулась полноценная поисковая операция. Когда вдали загрохотал вертолет, Проводник решил как можно незаметнее вернуться в дом, ни на секунду не забывая о полицейских, охраняющих старуху. "Мерзкая, гадкая образина! Ей, что, страсть как хотелось кому-нибудь подгадить перед смертью?"

Тем временем из громадной гостиной доносились голоса:

–…ется тут тогда, а ты иди к машине, вызови по диспетчерской коронера. Сочтем это за убийство. – официальным тоном вещал грубый голос.

–Есть, сэр. – отвечал низкий голос бас.

–А я пройду наверх, еще раз осмотрю комнаты. Профилактика, знаешь ли– как в учебке преподавали. – продолжал грубый, – Ты! Стой тут и не зевай.

Один из полицейских на слух казался зеленым юнцом.

"Сдохла таки!" – он же сам тихо вошел в гардеробную. Огромная комната площадью примерно с пятьдесят квадратных метров, сплошь уставленная вешалками на колесиках, а те, в свою очередь, были увешаны тряпьем разного сорта доровизны. Тихо шмыгнув между ними, Проводник забился в угол и стал ждать.

Патрульный попался "ответственный"– просто вышел на балкон и закурил. Запах от сигарет по ветру заструился в ноздри и Проводник поморщился, чуя, как под переносицей зачесалось. Полминуты спустя полицейский спустился в низ, где завел разговор с подчиненным о футболе и о том, как "лазанцы" отдубасили "буйябесовщину", забив пять голов подряд и вырвавшись в полуфинал с "сушеными". К ним присоединился оставшийся полицейский, вернувшийся с докладом о поспевающей гробовозке. Пока настоящие детективы обсуждали, что да как, Проводник вышел во двор и с видом, полным невинности, пошел прочь.

* * *

На третьем гудке Никто подняла трубку.

–Алло? – голос был заспанный и по кошачьи урчащий.

–Надеюсь, что ты не звонила мне. – до состояния релаксации было как до луны, оттого и голос вышел вибрирующим, – Скажи, ты звонила мне на тот номер?

Вздох заглох, как будто рот вмиг заткнули рукой. Она молчала.

–Что ж, стало быть, конец нашей маленькой эпопее. – он хотел уже нажать отбой, но остановился, уловив шепот, – Погромче, женщина, я не разбираю твое шипение!

–Ты правда убил бедную старушку? – уже отчетливее раздалось из динамика.

Очередной неприятный сюрприз. Проводник с расслабленным видом обернулся, делая вид, что роется в карманах, на деле же внимательно осматриваясь вокруг себя, ощущая, как две змейки заскользили от желудка вверх по шее, холодком проникая в уши. Уняв дрожь в пальцах и удержав в зубах досадливое: "Черт побери!", он вздохнул, давая понять, что еще тут.

–Старушка, по всей видимости, сама убилась. – медленно, с расстановкой произнес он. – Я лишь…– и тут же прикусил язык.

–Что? Что ты лишь? – звенел ее голос, – Что ты сделал? Что ты натворил?

Она все вопрошала и вопрошала, раз за разом повышая голос, пока наконец не срывалась на визг. Она кричала, как он ее разочаровал, как она выставила себя дурой перед ним и своими друзьями, которым уже все уши им прожужжала, как ей нестерпимо жаль, что он оказался "таким", тут же заткнувшись при первых отзвуках смеха– Проводник смеялся тихо и зло, вкладывая в каждый смешок лошадиные порции яда. Да, в его воображении ее уши уже завяли, свернулись в трубочку, и безликая гладь лица вымученно подернулась рябью, стараясь превратиться в гримасу страдания.

–Тут нет ничего смешного! – наконец крикнула Никто, – Скотина, как ты можешь смеяться в такой момент?!

–А ведь пресловутая бабка тебя нисколько не коробит, да, деточка? Плевать ты на нее хотела со своей колокольни, жалкая лицемерка, ведь тебя больше волнует тот факт, что лично тебя это коснулось! Коснулось отнюдь не в положительном ключе.– напряжение спало, звонко смаковались слова,– Тебя волнует лишь, что о тебе думают люди, против твоей воли узнавшие, что ты не просто общаешься с убийцей, так еще и расположена к нему каким-то особым образом.– едкую речь прервал кашель,– Только вставлю пункт, что я вовсе не убийца.

–Ты убил ее! – зло бросает она в ответ.

–Я уже сказал, что ты не права, и повторять не намерен.

–Зачем я только тебе позвонила?!– причитала Никто на том конце провода, а ее воплям аккомпанировал грохот, – Мало мне было проблем с мужиками, так еще и ты объявился! Ты… страшный человек! Я… – она запнулась, икнула, затем всхлипнула,– Я больше не хочу иметь с тобой что-либо общего.

Он просто молчал, прислонившись лбом и смотря, как за запотевшим стеклом блестела ночная улица. Мокрый от воды асфальт чернел посреди домов, не освещаемый ничем, кроме луны– все фонари были разбиты, осколки стекла лежали кучками у их подножий. По бокам тротуар сливался с мертвыми зданиями, больше похожих на обычные бетонные коробки, построенные на съемочной площадке из дешевого кирпича, готовые к сносу на следующий же день после окончания съемок. Абсолютно безлюдная улица. Ни единой души. В конце ее стояло заграждение, а последний дом слева чернел обгоревшими остатками после вчерашнего пожара. Пять трупов, из них трое детей: отец отправился на ночную смену в аэропорт, мать позвала любовника и они заперли детей в крохотной комнатушке, после чего распивали спиртные напитки и предавались страсти в кругу свечей. Доигрались. Ее волосы загорелись, она заметалась в криках боли, а опешивший мужичок вылил первое, что попало под руку. Да-да– бутылку водки. Когда ныне притягательное тело изошло волдырями и дымом, он не нашел ничего умнее, как ринуться бежать. Только вот побежал этот дурак не в том направлении, вот и споткнулся о кошку и вылетел в окно. Что было далее, предельно ясно– дети сгорели, горе-мать сгорела, остальные жильцы благополучно выбрались на улицу, слыша, как умирают невинные. Кошка, кстати, спаслась. Что же до несчастного отца, то он схватил кошку и убрался, по слухам, к друзьям семьи в бессрочный отпуск. Кажется, на опознание так никто и не явился.