Сергей Хабаров-Триль - Слабые люди

"Не мели чушь."– говорил ему внутренний голос, – "Нет никакой разницы, тут ты или там, ибо не это важно!"

"Что же важнее?"

"Не тому вопрос задаешь, дурень."

Осколки камней хрустели под подошвами, эхом отдавалось от стен тоннеля дыхание, в глазах отпечатывались световые пятна, а Проводник все бежал. Уши начинало закладывать, ноги наливались свинцом. В затылке появилось ощущение сотен микроскопических сверл, настырно жужжащих в черепную коробку в попытке проникнуть внутрь. Скидывая наваждение, он пару раз дернул головой и краем глаза увидел дверь. Тут же вломившись в нее, Проводник попал в темный коридор. Лишь одинокая лампа накаливания обреченно свисала на проводке на углу, освещая голую белую плитку, которую не чистили лет так пятьдесят. А еще тут было пятно крови аккурат в центре прохода. Уже засохшее, с почерневшей коркой. Хорошо тут убираются, достойно восхищения!

Он стоял долго, впившись глазами в черную кляксу на пыльном полу, отключившись на ходу и лишь новые голоса из тоннеля вновь пробудили тело к жизни. Осторожно переступив след преступления (или случайности?), Проводник углубился в коридор, змеей вившийся в неизвестном направлении и влекущий в свое нутро, беззвучно приглашая незадачливых путников исследовать и покорить невидимые глубины. Все та же белая грязная плитка бессменно украшала стены, навевая уныние, создавая настрой безысходности и пустоты. Особо впечатлительным в миг бы показалось, что это– плен кафельной интерпретации Уробороса, задавшегося целью изощренно доказать им, что это не совсем верное сравнение. Сделать все красиво, с шиком! Клаустрофобам была гарантированно уготовлена особая порция острых ощущений вкупе с гнетущим чувством волнами накатывающего страха. Проводник просто стал тенью, приникшей к свету. Бесконечно долго темный силуэт продвигался по пищеводу, ища выход и не находя его. В голове уже возникли мысли повернуть обратно, но ноги упорно шли вперед, увлекая тулово и безвольную голову-корону все дальше и дальше.

Когда появилась развилка, внутри прошли года и столетия, высохли реки мыслей, изначально подернувшись легким слоем тины из штриховых отрывков, затем затянувшись ими полностью, медленно но верно обрастая черными комочками и черточками-растительностью, в следствие чего на месте бывших протоков выросли сначала целостные леса зарисовок, затем холмы наливающихся красками образов и наконец вырывающихся из них горами целостных картин– шедевры безмыслия и деградации, зацикленности и всеобъемлющей полноты, которые подобно волне расшиблись о гротеск реальности в слитном отвратном миге. И тогда человек застыл на месте, не зная, куда ступить.

"Направо пойдешь, жену найдешь. Налево пойдешь– коня потеряешь… Так, кажется, было в этих дурацких детских сказочках?" Мысля рационально, двинул налево. Не то чтобы нелюбовь к лошадям занимала центральное место в списке предпочтений, но свобода всяко была дороже.

"Как прозаично." – пронеслось в голове, когда Проводник встретил тупик и первую дверь, к тому же запечатанную.

Круговой замок двери-люка никак не желал поддаваться, сколько бы не прилагалось усилий. Отчего-то хотелось войти именно в эту, увидеть, что за ней. Необъяснимое желание, граничащее с детским капризом, перерастающим в откровенно глупое, баранье упорство. Как и ожидалось, полчаса бесплотных попыток прошли впустую, В досаде пнув дверь, Проводник отказался от своей затеи. Однако, уходя прочь, к развилке, он отметил, как по ту сторону двери тоже кто-то стукнул.

Знакомый холодок червячком сполз по спине к копчику и потребовалось небольшое усилие, чтобы не сорваться на бег без оглядки. Он был выше инстинктивных позывов, потому продолжил спокойно идти, лишь чуть стиснув зубы и смотря вперед исподлобья, запахнув поплотнее пальто. Туфли тихо отщелкивали шаги, легкое эхо разносило их вдаль по коридору, где они умирали, перейдя за следующий поворот. Вернувшись к развилке, Проводник с не то досадливым, не то ироничным вздохом пошел в правый коридор. Этот оказался намного длиннее первого, не говоря уже о том, что перемежался несколькими дверьми-люками. Они-то поддавались легко, с видимой охотой, открывая скрытые во тьме пустые помещения или же склады оборудования для рабочих метро. В частности, там были брошенные в угол кучи комбинезонов, рваные перчатки, стремянки без двух-трех ступенек, сломанные фонари и разного рода приспособления для работы с рельсами, а также разные станки и панели управления с разбитыми экранами. Так же попадались шкафчики со прозрачными дверцами из пластика, за которыми покоились серые респираторы. В одном из помещений обнаружилась плохо отделанная душевая. При взгляде на такое невольно вспоминалась какая-то сцена из типичного ужастика с убийцей и жертвой в душе, неестественные крики и аналогичные им брызги крови, смачно фонтанирующие на полупрозрачные бесцветные шторы для ванной.

Образы не оставляли после себя никакой эмоциональной нагрузки, однако Проводник счел разумным воздержаться от них, помня, что обычно люди в таких ситуациях чувствуют себя не в своей тарелке, потому закрутил все вентили и двинулся дальше, считая тусклые люминесцентные лампы и шаги. Их было слишком много. Интересно, сколько энергии они– таинственные люди, что отвечали за работоспособность метро, – расходуют на содержание таких вот практически заброшенных "карманов" хотя бы в месяц? Да и нужно ли это на самом деле? Почему у входов не размещены индивидуальные рычаги-переключатели? Сразу мозг услужливо подкинул десятки собственных смоделированных сцен, в которых фигурировали убийцы, жертвы, беглецы. Слишком много убийц, слишком много мыслей о них. Зацикливаться не стоит. Возвращаясь к теме трат на электроэнергию, он быстро посчитал, что выходит чересчур кругленькая сумма– и это еще не считая затраченные мизерные ресурсы, вроде закупки лампочек на смену. А ведь эти деньги можно было пустить на что-то более полезное. Будь Проводник у руля, направил бы все на реставрацию старых исторических зданий, пожертвования в фонд раковых и не только больных, вклад в постройку хорошего приюта для бездомных животных, вложился бы в приобретение дорогостоящей медицинской техники. Неужто рулевым непонятно, что в таком городе метро не нужно?

"О, ты никак идеалистом стал?"– подзуживая сам себя, -"А как на счет личной выгоды?"

"Зачем? У меня есть на что жить и на что есть."

"Да брось! Твои недогонорары уступают даже твоим вычислениям, которым ты предавался минуту назад."

"И что?"

"А то, что миллионы тратятся впустую, тогда как могли принести пользу таким, как мы с тобой."

"Такому, как я."– поправил сам себя и сам же рассмеялся.