Сергей Дмитрюк - Очи Аргоса. Цикл «Лицом к Солнцу»

– Ладно. Привози своего Рыжего. Чего уж теперь! – вздохнула та. – Только и у меня к тебе будет просьба.

– Какая?

– Приезжай. Расскажу.

Хема загадочно улыбнулась брату и отключила связь.

Рэд постоял несколько секунд в нерешительности перед экраном. Затем потрепал пса за холку.

– Ну что, Рыжий, пошли? Нас уже ждут. Твоя любимая Хема ждёт… Любишь Хему?

Услышав знакомое имя, пёс вытянулся в струнку и запрядал ушами, радостно виляя хвостом.

До посёлка, в котором жила Хема, было часа два езды. Взяв на ближайшей транспортной станции магнитор, Рэд поехал вдоль гребня известняковых скал. Те спускались к морю почти отвесными стенами, похожими на слоистый пирог, который многие столетия пробовали на вкус и ветра, и дожди, и пенные валы прибоя. Безоблачное синее небо, подобно гигантскому зеркалу, отражало морские воды – прозрачные на несколько сотен метров от берега – сквозь которые можно было видеть дно, устланное буро-зелёными плоскими валунами.

Древняя колыбель человечества, как и тысячелетия назад, манила к себе благодатным климатом и спокойной красотой. Поэтому здесь, в прибрежной зоне, приютилось множество небольших посёлков, наполненных размеренной жизнью Окраины. Между поросших пихтами, чёрными соснами и каменным дубом белёсых утёсов и скалистых кряжей то тут, то там проглядывали разноцветные крыши коттеджей. Уютные домики из серебристо-белого пенополимера иногда смело взбирались даже на отвесные склоны, а иногда замирали на высоких уступах над водной гладью, плескавшейся в нескольких десятках метров под ними.

«Отчаянные!» – подумал Рэд, глядя на них. Он бы так не смог – с детства недолюбливал высоту. Но ещё больше он не любил неопределённость, потому что вместе с ней в его жизнь врывался хаос. А кому же понравиться, когда его жизнь превращается в хаос?

И сейчас неопределённость с «Фебой-2» не сулила для него ничего хорошего. Будучи штатным психодемографом ПОТИ, Рэд не понаслышке знал о проявлениях «закона духовно-демографической детерминации», особенно применительно к звёздным экспедициям.

Возродив разрушенную планету и создав на ней новое общество, человечество отважно и ненасытно ринулось в космос, где неожиданно для себя столкнулось с большой проблемой. Этой проблемой стал диссонанс между сознательным устремлением к новым свершениям, к покорению новых вершин и тёмными тайнами бессознательного. Этот диссонанс нарастал с каждым последующим полётом в космос, с очередным строительством космического поселения или исследовательской станции. Он оказывал влияние и на индивидуальное, и на коллективное поведение покорителей неизведанных миров. И это влияние, зачастую, было разрушительным.

Сознание приветствовало широкую поступь человечества по звёздной дороге, наполнявшей жизнь каждого землянина энтузиазмом первооткрывателя, отвагой героя-покорителя вселенной и извечного борца с энтропией. Всё-таки с момента Мирового Воссоединения прошло уже больше четырёх столетий. И в тоже время подсознание неуклонно наполнялось разочарованием. Оно рождалось от завышенных надежд на скорые победы и от ожидания чуда встречи с иным разумом. И это разочарование иногда перерастало в озлобленность, переходившую во фрустрацию. Ухудшение же духовного состояния общества через психосоматические связи вело к уменьшению неспецифических резервов здоровья каждого землянина, к увеличению риска ранней смерти. В самых же тяжёлых случаях фрустрация приводила к тяжёлым психическим заболеваниям или же к пробуждению у отдельных людей даже преступных наклонностей.

Искривления психики, копившиеся в генной памяти на протяжении тысячелетий инфернальных страданий миллионов предыдущих поколений, не у всех и не до конца были вычищены специалистами-генетиками Психической Очистки, кропотливый труд которых вёлся неустанно на протяжении последних столетий. Но ожидать скорой победы на этом пути было всё ещё рано. В Совете Охранных Систем Земли прекрасно понимали это. А ведь человек с искривлённой психологией мог причинить в ничего не подозревающем окружении страшные бедствия, особенно там, где социальное пространство ограничено стенами космического корабля или планетарной станции, и помощь Охранных Систем естественно ослаблена.

Вот и на Титане теперь могло случиться нечто подобное. Небольшая научная группа занималась там глубинным бурением метановых льдов, изучая обширный подпокровный водный океан. Учёные надеялись обнаружить в нём жизнь, родственную земной жизни, отличную от развившихся на поверхности примитивных биологических организмов. Те поглощали в своём дыхании водород и питались молекулами ацетилена, образовывая в процессе своей жизнедеятельности тот самый метан и этан, которым был так богат этот спутник Сатурна.

Люди из научной экспедиции попеременно жили на двух имевшихся здесь планетарных станциях: «Феба-1» и «Феба-2», перемещаясь по мере надобности от северного полюса Титана к южному. Они были изолированы от земного мира уже третий год, получая весточки от родных и близких лишь по каналам связи или с экипажами грузовых ракетопланов, доставлявших на Титан необходимое оборудование и забиравших на Землю химические образцы и результаты научных исследований.

«Что если…».

Рэд усилием воли отогнал от себя тяжёлые мысли.

Пытаться заглянуть в прошлое или в будущее должен был не он. Его нынешний удел – смутные догадки. Единственная определённость во всём этом для него заключалась в осознании того, что он будет принимать все необходимые решения не один. Совет направляет на Титан специальную команду, членом которой он и станет. Всего их будет трое: Рэд и ещё двое сотрудников из смежных подразделений ОСО. Каждому поручено изучить проблему сообразно специфики его профессиональной деятельности. Ну, и исходя из ситуации, конечно же. Но окончательное решение предстоит принимать им всем вместе.

Ларк Тэрон из Особого отдела был знаком Рэду не понаслышке. А вот Дэвика Нур из ОРС – Отдела репликации событий – пока что оставалась для него загадкой. Хотя на выбор Совета можно было положиться однозначно, и «провидица» в сложившихся обстоятельствах им явно не помешает. В ОРС принято было отбирать людей, ещё в детстве проявивших необычные способности и славившихся хорошо развитой третьей сигнальной системой. Не случайно эмблемой этой службы был «глаз» с павлиньего хвоста. В Древней Греции такие «глазки» или «звёзды» назывались «очами Аргоса» – многоглазого великана и неусыпного стража, который по приказу богини Геры следил за лунной коровой Ио.

В древности индийцы уверяли, что бдительный павлин, завидев тигра или леопарда, пронзительным криком предупреждает людей об опасности, но если никакой опасности нет, а священный красавец всё равно вопит во всё горло или танцует, значит скоро пойдёт дождь. Этот танец павлина был близок к символике спирали. Существовало даже поверье о том, что Гаутама Будда до своего рождения человеком был золотым павлином, поэтому в буддийской мифологии павлин всегда являлся символом сострадания и бдительности. Даже в раннем христианском искусстве образ двух павлинов, стоявших лицом к лицу, представлял собой души верующих, пивших из фонтана жизни. Христиане верили, что павлин символизирует собой бессмертие человеческой души, ведь его плоть не сгнивает. В мистической же последовательности времен суток павлину соответствовали сумерки.