Liudmila Matveeva - Поцелуй меня, Иуда! Дорожная повесть. Странная дружба

Стали с пятнадцати лет приставать и к ней – конечно же, пьяные мамашины ухажеры, стали угощать разбавленным спиртом. Клавка спирт пила, как они – на равных. Но давать – никому не давала. Противные они все были, мерзкие и грубые. Старались прежде всего за грудь большую подержаться. Да потом еще и обзывались: мужланка, страхолюдина, да задаром ты никому из нас не нужна…

А не нужна – ну так и идите вы все в глубокую звезду… к маме моей.

Она всех вас приветит.

В школе тоже все обижали и не любили.

Девчонки и ребята дразнили Клаву- из-за фамилии – Попкова – «Клавка-Попок – обоср-ный пупок!»

Но зато – боялись! Как огня! Если Клава вступала в драку – детишки-ровесники тогда ошметками разлетались по классу, пукали от страха и радовались, когда тормозили, найдя пятый угол.

Училась Клава с трудом, на тройки. Нравился ей только один предмет – домоводство. В основном, из-за старушки-учительницы. Старенькая и добрая Ева Давыдовна научила всех отлично готовить. Клавке даже щуку фаршированную как делать, одной показала. Ох, и вкусно же все у Евочки получалось! Обедать к ним на уроки сама завуч приходила, как бы попробовать. А Ева Давыдовна всегда Клаву хвалила и ей тоже после урока супчика наливала, да все, что бы ни наготовили, с собой в бумагу-кальку промасленную заворачивала.

Хоть раз в неделю была Клава в школе сыта.

А мама заставила после восьмого класса учебу бросить и работать идти. Куда было податься? Только в санитарки, полы мыть да горшки выносить.

Запах карболки и спирта ненавидела Клавка с детства. И работать в Склифе не захотела.

Тогда мамаша разозлилась и стала ее из дома выгонять. Клавка сразу ушла. Прямо на Казанский ближайший вокзал. В чем была. Легла спать на лавочку. Подошла к ней уборщица. Спросила, какой поезд девка ждет. А Клавка взяла и вдруг разревелась.

Повела ее уборщица чайку попить в каптерку к себе.

Так, слово за слово, поговорили. Ночевала в дежурке. А утром сама работу себе нашла. Стала тоже уборщицей. Потом вернулась домой, за документами.

Мать сказала, чтобы Клавка за жилье платить ей начала, половину зарплаты. А еду чтоб сама себе покупала.

Клавка согласилась.

Но и на вокзале, даже уборщицей, не оставляли девку в покое. Особенно милиционеры – не просто приставали, а все запугивали, арестовать грозились, если будет себя с ними «неправильно вести». И ржали все время над ее внешностью. Все и всегда.

А однажды не выдержала Клава, когда один менток, до того толсто..задый, что аж кобура при ходьбе громко хлопала его по крупу, ей под подол полез обеими руками. Развернулась, схватила его за грудки – и на рубахе форменной все пуговки у него отлетели. Ну тут уж совсем ей житья не стало после такого случая.

Пришлось, в конце концов, оттуда уходить. Допекли, дятлы тоскливые.

Хорошо еще, что «по собственному желанию» удалось в трудовой запись сделать, а не по какой-нибудь мерзкой статье.

Читала-читала Клавка в газете объявления о приеме на работу – и вычитала, наконец, что в типографию неподалеку, на Кировской, требуются ученики-брощюровщики, с дальнейшей перспективой на повышение разряда.

Пошла туда, спросила, что такое.

Посмотрели на нее внимательно в отделе кадров, документы проверили и сказали:

«Там на месте разберешься. Годисся!!»

Клавка на вокзале многое освоила, и усвоила тоже, особенно ей нравилось помогать носильщикам, даже кары водить научилась, лихо так, вдоль перронов – видно, гены мамашкины сыграли свою роль.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.