Александра Михневич - Символ №7

Вьюга на лету закручивала миллиарды снежинок в затейливые узоры – то выстреливала серпантином, то смыкала олимпийскими кольцами, то развешивала в воздухе белоснежные замысловатые кружева – в свете фонарей то серебрёные, то золочёные, то сверкающие всеми бриллиантами этого мира.

Переливающийся кружевной покров затихал перед окнами – словно кто-то невидимый где-то высоко держал его за огромные уголки, легонько встряхивая…

Казалось: весь мир превратился в единый сверкающий кружевной покров.

И – тут же всё снова приходило в какое-то радостно-суетливое движение.

Из другой комнаты бабушка позвала слабым со сна голосом, внучка вынырнула из кружевных грёз, в три прыжка оказалась в комнате и включила торшер у дивана.

– Так поспала хорошо… и сон такой милый приснился, – щурясь от мягкого света, тихо произнесла бабушка, приходя в себя.

– О чём? – с готовностью подхватила внучка.

– А вот уже и не помню, – улыбнулась бабушка, – помню, что зимний. Снежный. Красивый.

– Это к счастью! – обрадовалась внучка и помчалась на кухню ставить чайник. – Это к большой удаче! – протараторила она на ходу. – Точно говорю! Так девочки в классе сказали.

Правда, они говорили, что это к свадьбе, – объяснила она, уже вернувшись в комнату. – В общем, полностью выздоровеешь! Расцветёшь!! И замуж выйдешь!!!

После весёлого чаепития бабушка смотрела телевизор. А внучка периодически ходила на кухню – в нужное время: то здоровенный сладкий изюм замочить, то масло из холодильника достать, чтоб нагрелось до комнатной температуры, то ещё что…

Наконец, бабушка с внучкой переместились в кухню.

Бабушка принялась за торт.

«Зимний сон».

Внучка тихонько сидела рядом, сбоку стола, и внимательно смотрела.

Иногда что-то спрашивала – так, потихоньку, чтоб не под руку…

Бабушка отвечала, негромко, не спеша. По-доброму. Всё объясняла.

– А почему твой торт всегда получается – особенный? Ведь у тебя и правда – не так, как остальные… Ты знаешь какой-то особый секрет?

Бабушка легонько вздохнула. Улыбнулась. И объяснила:

– Да какой секрет… Во-первых, я всегда стараюсь брать хорошие компоненты. Я же делаю торт по праздникам, угостить – тебя, твоих родителей, соседей, приятельниц, добрых знакомых… Людей же не будешь кормить абы чем.

Отсюда же – во-вторых: я никогда не делаю абы как. Всегда стараюсь. Ну, а как иначе? Если делать тяп-ляп – так лучше не делать вовсе. И я всё же действительно умею это делать, и делаю с удовольствием. На совесть.

А отсюда – и в-третьих. Если что-то делаешь – то делай с душой. С добротой. С хорошими намерениями и пожеланиями.

И я же не на продажу делаю, и не для мены. А – просто так. И – с любовью.

Вот и все мои секреты, – ласково засмеялась бабушка.

К утру вьюга стихла.

За ночь – едва не завалив снегом весь окружающий мир! И превысив все мыслимые нормы снежных осадков – не только во всех ноябрях, но и за все зимние месяцы последних двадцати лет.

И вокруг всё было укрыто и укутано самым пушистым и нежным покровом.

Но юной зимушке-зиме и дела не было до всех рекордов вместе взятых, и она намеревалась снова как следует сыпануть снегом, и новые пуховые хлопья – всё больше и больше – невесомо закружились на светлом небе.

Изольда Леонидовна принесла свой «Зимний сон» в половине двенадцатого.

Тщательно причёсанная, нарядная, в бусах.

Радостно сияя, торжественно водрузила своё творение посреди чистого и пустого кухонного стола.

И чуть смущённо прокомментировала:

– Я решила принести пораньше, чтобы наверняка. Чтоб вы не волновались!

И, выслушав бабушкины благодарности, великодушно добавила:

– И чтобы не столкнуться с вашими детьми. Они скоро должны подъехать, да? Вы им не говорите, что это я делала. А то вдруг им неудобно будет… Я не выдам! Пусть они думают, что это сделали вы!

Бабушка заверила, что дети – дочь с зятем – ни о чём не узнают.

Поздравила с Днём Народного Единства, подарила бутылочку наливки.

Когда Изольда Леонидовна ушла, бабушка подменила торты.

В дверь настойчиво позвонили.

– Мама, привет, ну что, готово? Как ты себя чувствуешь? – спросила дочка, стряхивая с себя последнюю невидимую снежинку и прикрыв входную дверь.

– Спасибо, мне получше, – тихо ответила бабушка, и в её голосе сейчас слышались и строгость, и грусть… и даже горечь. – Может, чаю выпьете?

– Нет, мы очень торопимся, давай тогда я заберу торт, и мы поедем.

– А ты его сама понесёшь? Он же большой, тяжёлый.

– Ничего, донесу, – нетерпеливо тряхнула волосами дочка и переступила на каблучках, – машина у подъезда, а он не стал подниматься, он спешит.

Бабушка с дочкой пошли в кухню. Бабушка вручила дочери приготовленный загодя подарок – красивую неохватную павло-посадскую шаль из тончайшей шерсти с шёлковой бахромой: на изумрудном поле вьются тонкие узоры в цвете нежной сирени и розанов шиповника; поздравила тепло – и наскоро: дочка торопилась.

Входная дверь распахнулась, стремительно вошёл зять и громко поздоровался.

– Привет, пап, – обрадовалась внучка, до этого молча стоявшая в большой комнате и издали хмуро наблюдавшая за мамой.

– Привет, – бодро отозвался отец. – А ты что, в гости в пижаме собралась? А где бабушка?

И – тут же уважительно поздоровался с бабушкой, выглянувшей с кухни.

Начал спрашивать: точно ли им – бабушке с внучкой – очень хочется идти в те гости, и точно ли они отказываются поехать сейчас вместе с ними…

Увидел бабушку – бледную, в аккуратном платье – домашнем, а не праздничном… И осёкся.

– Какие гости? – удивилась внучка, – бабушка болеет. Мы все каникулы дома.

– Как – болеет? – удивился папа. Кинул быстрый взгляд на возникшую на пороге кухни супругу-юбиляршу с подарком…

Горько вздохнул. Помолчал немного. Повернулся к бабушке:

– Ладно, ясно. Пожалуйста, извините. Что так получилось… Н-да…

Но – может быть, поедете с нами? У нас есть полчаса в запасе, мы подождём, пока вы соберётесь. Совершенно спокойно! Тебе-то, вообще, что там собираться, – кивнул он своей десятилетней дочери, – быстро переоделась, и всё.

И снова повернулся к бабушке.

– Спасибо за приглашение, – искренне поблагодарила она, – но я не очень хорошо себя чувствую. Сегодня уж не до гостей, – заулыбалась она примирительно.

– Как же вы тогда торт делали? – негромко спросил папа, – это же целое дело.

Взглянул на тёщу. Затем – на жену…

И мрачно выдохнул куда-то вбок.

– Не переживай, – спокойно и легко сказала бабушка: – И вы поезжайте, чтобы не мчаться, да ещё все дороги замело. А мы тут вдвоём хорошо проведём время.

У нас же вот какая помощница растёт, – и бабушка с тёплой улыбкой кивнула на внучку. – Вчера так хорошо мне помогала. И в аптеку сама сходила, здесь рядом.