Андрей А. Сорокин - «А дом наш и всех, живущих в нем, сохрани…». Роман

Холодный пот на спине тут же выступил, как и полагается. Нестор в тяжелом тулупе и отпрыгнуть не успел. Спасе милостивый, жить бы ему на вдох и выдох, только тулуп и спас! Одним рукавом закрыться, другим по морде бить! А что ему удары эти? Инок Божий, и ударить-то как следует не можешь, корил себя Нестор, и вновь: «Господи, помоги!». Бирюк тяжёлый, рычит, зубы не отпускает. Нестор пробовал его протащить по тропе. До крыльца бы дотянуть, там под доской топорик спрятан. Ещё немного хотя бы. Волк в прыжке до груди достал. Боль пронзила Нестора! Вонючее дыхание уже не лице почувствовал. Не понял, как упал на снег. «Вот и смерть пришла, – подумал второпях. – Жаль перекреститься не могу, кулак в челюсть уперся демону». Нестор руку попытался выпрямить, чтоб зубы волчьи попридержать, а те уже пальцы крошить начали. «Вот уж не думал, что плотью собственной дышать буду!». Нестор лежит на спине, волчара—подранок его тушей прижал. «Сколько ещё сил хватит морду твою поганую сдерживать?» – думал Нестор. Спасе Божий, где же ты? И силы уже иссякают. Бирюк начал когтями по груди скрести. Кровь глаза застилает. Прими, Боже, кричит Нестор. А в ответ – вдруг лай Дикого. Пёс верный! Откуда взялся? Сам кровоточит, рана в боку – рёбра видно. Бирюк и его задрал, пока к Нестору подбирался. С разорванным животом бросился Дикой, вцепился в холку серому бандиту. Тот хватку ослабил, на пса переключился. Смешалось всё, кровь собачья, человечья, клочки шерсти, тулупа куски. Пока это месиво по снегу каталось, Нестор на пару метров дополз до крыльца схватил топор и из последних сил по волчьему черепу рубанул! Только в следующее мгновение ахнул, вдруг по Дикому попал? Волк заскулил и морду в снег упёр, вздрогнул и мелко биться в горячке начал. Дикой на бок упал и тоже завыл. Боже праведный! Взял Нестор пса на руки, снегом обтёр и себя, и верного пса. Господь всемогущий, явил ты волю свою так, что и метель остановилась в недоумении.

Кое—как до избы пса донёс. Нестора и ноги не держали, в кадку с растаявшим снегом руки опустил и сам от боли завыл. Рассмотрел получше – руки целы, обкусаны в клочья, но целы. Будет чем крест на себя наложить. Слава Богу! Пса перевязал и к Спасу. И тут ждало его удивление. У святого образа глаза слезами налились. Боже правый, ты ли плачешь обо мне? Жив я, жив! На то Твоя воля святая, крикнул Нестор бесшумно, одними губами и заплакал пустыми богомольными слезами.

После случая с волком—бродягой Нестор два дня лежал на лежанке, укрывшись тем самым тулупом. Сначала хорохорился, думал, поболит и перестанет. А к вечеру в горячке свалился. Сил почти не было, скипятил себе воды, кипятку попил – легче стало, но страшно тянуло в сон. Дикой поскуливал, на своей рогоже в углу. Нестор только и смог укрыть его старым ватником. Два дня проспал в бессилии, печка остыла. Метель перестала, но на беду ударил морозец. Нестор проснулся от холода. Сознание прояснилось, температура ушла. Сотворил Иисусову молитву и огляделся. «Боже правый, Дикой, спаситель мой!». Пёс, закатив глаза, под ватником уже не дышал. Кровь от раны на собачьем боку запеклась и шерсть свисала в этом месте грязным клоком.

Неcтор завернул его в ту же рогожу, под которой пёс отдал своему собачьему богу душу. Пошатываясь, вышел из избы. Тут же у крыльца увидел следы борьбы с бирюком, припорошенные снегом. Волк уже околел, на шерсти искрились снежинки. Зубастая пасть, свернутая набок, так и осталась упёртой в снег, так её и запомнил Нестор. Топор отыскать было труднее. С испугу—то он тогда зашвырнул его в сугроб. Хорошо, что метель прекратилась – нашел, другого-то нет. Не успел вооружиться, как следует. Думал, что будет жить потихоньку в своем скиту, молиться и горя не знать. А вот как вышло. В любой молитве искушение найдётся. Задубелую тушку волка поднимать не стал, волоком стащил на край оврага. Сначала думал, скинуть в яр да и дело с концом, пусть стервятники попразднуют. Но вдруг остановился – не по-людски это, даже если и труп врага лютого. Вздохнул, поплелся к избе. Там за дверью в сенях у него инструмент хранился. Выбрал кирку и лопату. На краю оврага начал копать яму. «Похороню уж, как полагается, с меня не убудет, может, Господь мне и это зачтёт. Псина, конечно, ну а что ж, мертвячиной по тайге разбрасываться?».

До вечера Нестор копал мерзлую землю. Костры разводил – растапливал снег, и землю грел. Полчаса поработает, остановится на молитву и вроде сил прибавляется. Снова за работу. Какая же еще у монаха доля? Молись, да Богово имущество храни. У нас ничего нашего нет – всё Его. Это Нестор еще с детства усвоил. Отец его к этому приучал. Когда в селе храм ломали, приехали с леспромхоза партийные товарищи, привезли бригаду мужиков из зоны. Давайте, дескать, до вечера разберите к чертям эту халупу религиозную, отец первым к партийному товарищу подошёл. «Скажите, пожалуйста, часто в наши края приезжаете?». «Я – впервые!», – говорит ему важный очкарик с папкой под мышкой. Все они зачем—то с папками ходят! «А чем же вам храм мешает?» – «А тем, что разлагает советского человека он и внушает ему ложные истины». «Послушайте, товарищ, а не могли бы вы мне свой адресок оставить, я как раз в город собираюсь, привезу пару приятелей с топорами, мы вашу квартирку за час так уделаем, что мама родная не узнает». «Что за разговоры?! – завизжал тогда очкарик. – Я вас только за эти слова под суд отдам! Вы на чужое имущество посягаете?!». «Так и вы тоже самое делаете, – спокойно сказал отец. – Храм не ваш, а Божий, вы с какой такой стати его судьбу решить взялись?!». Оттеснили тогда отца работяги, куда он против них? А они перекрестились и давай божий дом крушить. Перекрестились! Потом рыдали все, куда им деваться? Заключенные люди без воли, хоть и с характером. Храм поломали, да и уехали. Так развалины в центре села долго стояли нетронутыми. Никто не хотел на себя грех брать. Начнешь растаскивать – вроде как помогаешь разрушителям. Восстанавливать станешь – загремишь в тюрьму. Иконы старухи по домам попрятали, лучше уж по избам Богу молиться. Пока так, а после – как получится.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Коса.Народ в Южной Африке, относящийся к группе народов банту. Принимали активное участие в сопротивлении британским войскам в XIX веке. Наиболее известное сражение вошло в историю как «Война Нкселе» – по имени прорицателя, пользовавшегося в то время огромным авторитетом в племени. Нкселе удалось собрать 10 тысяч воинов, которые 23 апреля 1819 года предприняли атаку на Грехэмстаун, административный центр приграничного дистрикта Олбани. Нкселе заверил своих последователей, что он был послан Утлангой (Великим духом) отомстить за все их обиды, и что он обладает властью призвать на помощь в войне с англичанами умерших предков. Вместе они прогонят захватчиков обратно в море, а затем «сядут на землю и будут вкушать мед». Он призывал не страшиться ружей, так как его магия защитит коса от пуль и обратит их в простую воду. Воины буквально шли с открытой грудью под пули и потерпели сокрушительное поражение.