Сергей Степанов-Прошельцев - Перевёрнутое время. Повесть перестроечных лет

Ганс швырнул бычок в ящик с песком:

– Мы с Босяком – пас. Мы не железные фраера, пусть они пашут. Мы лучше на складе.

Васька смотрел им вслед, почти торжествуя. Но к сладости победы примешивалась горчинка. Ведь он, по сути дела, просто схитрил. И всё-таки, утешал себя Шепелев, лиха беда – начало. И с Алевтиной тоже разберётся.

– Вперед, братва! – позвал он бригаду. – Нас ждут великие дела.

5

Проводник взвалил на плечо рюкзак, в котором специфически звякнуло, и Петя Гарин прикинул: бутылок пятнадцать, не меньше.

Фамилию проводника он не знал. Можно, конечно, заглянуть украдкой в накладную – она лежит у Альки на столе, но не стоит. ТАМ узнают, проблем нет. Главное – вагон разгружался во вторник.

На память ему не жаловаться: фиксирует автоматически, как скрытая телекамера. Что надо и что не надо.

В вагоне Петя приметил кислородную подушку. Здесь она неспроста. В такие ёмкости припасают воду. Без неё проводники как без рук. Вернуться из рейса с пустым карманом – всё равно что наплевать себе в душу.

Если же по большому счету, то подушка да рюкзак с леваком – мелочи. Донесение будет на редкость лаконичным. Внизу, как обычно, его псевдоним – девичья фамилия матери. Она не обидится – её давно уже нет в живых. А бумага с грифом «Секретно» пойдет по инстанциям, ляжет на столы больших чиновников. Правда, начинаться она будет уже не по-Петиному, а со слов «Источник сообщает…».

Да, он – «источник». Он глубоко законспирирован. Его знает в лицо только один человек из милицейского дома – старлей Ефимов. Они встречаются в опредёленное время. Вроде бы невзначай, причём место сходняка периодически меняется. Всё, как в шпионских романах.

Старлей, конечно, в гражданке. У него тоже память натренирована. Он ничего не протоколирует. Поговорят минут пяток, получит Петя новые инструкции – вот и все контакты. От «источника» требуются только глаза-бинокли да чуткие локаторы.

Петя Гарин превратился в «источника» добровольно, без всякого принуждения.

Наверное, это никому не понять. Раньше стукачами становились либо сломленные изощрёнными пытками, либо из-за страсти к женщинам, большим деньгам и красивым вещам, из зависти, из страха… Но тут всё не так.

Какие же мотивы владели им?

Так сразу и не ответишь.

Петя увенчал стопу последним ящиком с вином – и присел вместе со всеми перекурить. Это был первый перекур за полтора часа разгрузки. вдруг заскребло под сердцем, замутило глаза слежавшимся, словно старая войлочная кошма, туманом. Прошлое сплошной стеной обступило со всех сторон.

Три года назад он не думал, не гадал, что узнает изнанку жизни.

Петя вырос в интеллигентной семье. Отец занимал солидный пост, часто бывал в загранкомандировках. Каждое лето мальчика тщательно полоскали в черноморском рассоле, обрамлённом сочной зеленью пальм. Репетитор раскрывал тайны английской грамматики, «королевского» акцента, ливерпульского и йокширского произношения – мальчика с младых ногтей готовили к дипломатической работе. Служебная машина отца подвозила Петю прямо к школьному крыльцу, всё давалось легко, без излишних затрат энергии, успех казался естественным и вполне логичным. Но отсутствие жизненных тягот порождало некоторую дряблость характера.

И это вкупе со стремлением к эпатажу подкосило под корень. Неожиданно на экзамене в МИМО Петя сдулся. Причём именно на английском. Решил блеснуть своей эрудицией и выдал несколько фраз с йокширским прононсом. Это произношение не каноническое, и преподаватель поставил только четвёрку. А конкурс, как всегда, был большой. Одного балла для поступления как раз и не хватило…

Отец устроил его в пединститут, намереваясь всё-таки. перевести в МИМО. Но к этому времени умерла мать, а у отца начались нелады на службе. Должности, которые он занимал, были уже не столь престижными, всё меньше перепадало пряников привилегий.

Он сражался за место под солнцем с яростью раненого гладиатора, окруженного со всех сторон римскими легионерами, но Фортуна от него отвернулась. Комиссия, которую возглавил некто Седых, пришла к выводу, что Петин родитель виноват во всех смертных грехах и даже сверх того. Отцу влепили строгача и сняли с работы, но он, в свою очередь, катнул телегу на обидчиков.

Уже на более высоком уровне была создана новая комиссия по проверке деятельности первой. Теперь не поздоровилось Седых. Из обкома партии его шуранули, но номенклатура не умирает потому, что никогда не умрёт. Скоро Седых стал командовать крупным заводом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.