Анна Ханина - Осенний жираф

Была, правда, у Миши одна слабость: он очень любил сказки и предания о цветке папоротника. Так, что даже сделал его изображение экслибрисом на все домашние книги. Рассказывая о нем, он всегда делал акцент, что цветет папоротник всего один раз в жизни, и редким счастливцам удается увидеть его цветение. Тем же, кто увидел этот волшебный цветок, открываются все тайны мира, и клады сами идут таким счастливцам в руки. Умникам, кто говорил о спорах, коими размножаются папоротники, Миша всегда сочувственно пожимал руку, негромко приговаривая про себя: «Значит, не довелось». Но кто из нас без чудачеств?

О счастье, что ты? Легкое облачко с нарисованным единорогом на борту? Мираж, порхающий над головой? Но даже легкий ветерок, едва шевелящий листву деревьев, сдует его без следа, и все – нет его, словно и не было никогда. И всматривайся затем в небеса: не оно ли плывет навстречу? Но облака все больше попадаются пустые, пыльные, а то и совсем прибьет бурю вместо счастья, и дождь льет, как из ведра, или метет загулявшая метель. А ведь было, было!

Я помню это ощущение каждой клеточкой своего тела, когда хорошо, не жарко, не холодно, спокойно и счастливо на душе. Но ветер унес мое облако без следа – гулять среди бескрайних небесных просторов. Я помню тебя, мое счастье, твой влюбленный взгляд и статную осанку. Бывало, застыв с открытым ртом, всматриваешься в небо – не оно ли летит навстречу? Не покажется ли из-за туч развивающаяся грива моего единорога, не блеснет ли его горделивый взгляд? А после бредешь по мостовой, погруженный в думы об устройстве мира и вечном непостоянстве.

Облачный единорог родился в апреле, и как все младенцы даже у людей, что смешно топают внизу по старушке-Земле и коптят небо бесчисленными трубами, стал праздником для своих родителей, уважаемых членов облачного королевского общества. Мама единорога была фрейлиной при дворе, и королева-мать посетила счастливую семью, лично одарив юного наследника поцелуем.

Отец же нашего младенца слыл знатным повесой, и пропустил час рождения первенца, участвуя в славной королевской охоте, где, превращаясь в злобного хищного облачного тигра, вместе с ветром гудел и злобно рычал, так что даже благородные земные олени прижимали уши и бежали по зеленым лугам, выставив страшные рога на радость молодому королю и его свите. А поздно вечером, узнав благую весть о рождении наследника, он с виноватой главой и хитрой усмешкой предстал перед супругой у колыбельки сына. Не дав ей проронить ни слова, он крепко поцеловал супругу, как и мы, бывало, целуем друг друга после долгой разлуки, встречая родных на выходе из аэропорта и предваряя рассказ, который, казалось, уже собрался сорваться с уст любимых.

«Я принес тебе запах луговых трав. Я весь день гонял по полям, чтобы собрать самый пышный букет ароматов, вобрав в себя все полевые цветы, когда-либо росшие под солнцем», – сказал наш повеса, превращая себя в огромный полевой букет. «Прощен», – ответствовала ему фрейлина ее величества, и, приподняв из кроватки сына, с гордостью показала супругу их первенца.

«Слушайте все ветра, неподвластные никому, моря и океаны, высокие горы, подчас касающиеся своими вершинами свода небес! У нас родился сын! Пусть Солнце, отец наш небесный, и наша мать-Земля выберут ему предназначение, ведь рождаясь, облако не может жить без великой цели», – промолвил отец, принимая первенца из заботливых рук матери.

В отличие от нас, людей, облака искренне верят в какую-то великую цель, стоящую перед каждым вновь родившимся. Не допуская обратного, каждое облако считает крайне важным открыть свое предназначение и следовать ему. «Величие замысла Вселенной откроется всякому, нашедшему свое предназначение», – выложено светом утренней звезды на сводах королевского дворца. Но как достичь цели, раскрыть тайну мироздания, постичь то великое предназначение, ради которого ты появился на свет? Этому не учат в школе и не расскажут многочисленные книжки с кричащими названиями типа «Поиск предназначения: советы для чайников».

«А вдруг я первое облако, родившееся без всякого на то предназначения?», – раз за разом посещала нашего единорога предательская мысль, когда все больше и больше сверстников вокруг проходили обряд «достижения цели», с высоких сводов сообщая миру о своем предназначении и поступая на вечную службу ему. И юное облако металось по небу, соревнуясь с грозными ветрами, всматриваясь в полет птиц и таяние звезд. Но тот счастливый момент, когда краски вокруг вспыхнут, как новогодний фейерверк, украшая небо огнями, и великое таинство появления на свет предстанет пред тобой во всей красе, все не приходил, вселяя грусть и отчаяние.

Облака живут гораздо дольше смертных, но бессмертие не даровано им. Десять человеческих жизней – вот тот срок, что отведен им, не ведающим тяжести земного притяжения. И время, беспощадный погонщик всего живого, гналось за облачным единорогом, больно жаля и кусая его за бока, но счастливый час откровения, выбранный Солнцем и Землей по просьбе отца, все заставлял себя ждать. И королева-мать, поцеловавшая сына фрейлины еще в день его рождения, пригласила не нашедшего свое предназначение в свои покои.

«Знаешь ли ты, сын моей фрейлины, о прекрасный облачный единорог, что и я, родившись на свет, долго не могла определиться, кто я и зачем? – сказала она. – Я прикрывала все живое от палящих лучей солнца, орошала дождем пустыни, рисовала влюбленным сердца на небе и пропускала сквозь себя свет звезд, чтобы путники не сбивались с пути. Все это было не мое, хотя я с удовольствием могла служить любой из этих целей. Но в один день я поняла для себя, что забота обо всех облаках на свете, поддержание основ жизни и порядка – и есть моя цель жизни. Это чувство нельзя забыть или перепутать. Чувство, словно давно попавшая заноза вынута рукой врачевателя, и сотни пут, связывающих твою душу, лопнули в один момент. Такое спокойствие приходит, и свет знания своего пути проливается на тебя небесным дождем. Испытал ли ты это, сын мой?»

«Нет, Ваше Величество, – ответствовал единорог. – Я плыл над морями и парил над землями, я играл с ветрами, управлял бурями и ураганами, находил пропавших и укрывал туманом влюбленных, но ничто из этого не заставило меня отказаться от всего остального. Что не так со мной?»

Королева стояла, направив взгляд на картину на стене своего дворца, где Солнце и Земля пеленали вновь родившееся облако. Картине было столько лет, сколько и самому замку, и мало кто из ныне живущих помнил, кем она была сотворена из небесных красок на королевской стене. Затем королева-мать решительно обняла единорога и подвела его к старому полотну.