Иван Калашников - История довоенного Донбасса в символах

Минуглепрома давно уже перенесли в столицу, в Донецке остался так называемый «угольный офис», но здание, на которое указывал памятник вождя мирового пролетариата, по-прежнему называли министерством угольной промышленности. В узкой, тесной комнатушке, рядом с туалетом, c маленьким окошком и неказистой мебелью, чинов высоких и не очень вызывали только для того, чтобы от них избавиться, – даже не понизить в должности, для этого существовала масса других кабинетов. Тогда, два года назад, Владислав Сергеевич почувствовал, не то, чтобы под ногами загорелась земля, скажем так, – неуютно и зыбко. Когда он прибыл в «угольный офис», там уже сидел начальник горГАИ Синельников, и «другие высокопоставленные лица», несомненно, поставленные много выше ГАИ. Владиславу Сергеевичу уделили очень много внимания. О его педофильных походах по отдалённым и прилегающим районам знали не понаслышке, в нужный момент высокопоставленное лицо предъявило групповой (в хорошем смысле этого слова) снимок: Щербатов в окружении малолеток, в купальных костюмах, глазки маслянисто блестят, детские руки доверчиво лежат на массивных коленях самого главного донецкого гаишника.

Владислав Сергеевич трусливо отправил все стрелы на своего коллегу по городу. Синельников от такого предательства выпучил глаза, и забрызгал слюной, но, действительно, заявления об изнасиловании касались лишь гаишников города Донецка, провинция в этом отношении пребывала в спокойствии, деревенские гаишники не имели привычки насиловать детей. Дождавшись, когда Синельников заполюёт все свои знаки почёта и отличия на кителе, Владислав Сергеевич вновь взял инициативу в свои руки и миролюбиво заговорил о том, что мусора из УВД снова перегнули палку. Возможно и было дело, затаскивали кого-то в автомобили, ну, с кем не бывает, люди у власти, всем присущи слабости…

Щербатов взял не тот тон, ему сразу же на это указали: «На вас смотрят и вам подражают!» Но драка, в принципе, уже состоялась, все достаточно побрызгали слюной на кители. Дело оставалось за малым: найти козла отпущения, который смог бы выдержать обвинения в шестидесяти четырёх изнасилованиях, и отсидеть за них срок. Владислав Сергеевич с надеждой рассматривал кандидатуру Синельникова, начальник ГорГАИ давно уже не устраивал начальника ОблГАИ, но банковали не гаишники, и в долгих разработках проекта по спасению лавочки, контролирующей автомобильные дороги, как-то сама собой выплыла фигура майора Сидорова.

Честный этот малый, мухи не обидевший за свою жизнь, и, вообще, непонятно как дослуживший в ГАИ до майора, с готовностью принял на себя удар. Щербатов понятия не имел, что наобещали майору Сидорову, но во время суда тот сидел спокойно, всё подтвердил, а в заключении полковник СБУ, дедушка изнасилованной внучки, добросовестно плюнул майору Сидорову в лицо, отомстив, таким образом за родную кровь.

До сих пор в сейфе начальника ОблГАИ лежали три списка автомобильных номеров, «белое на голубом»: первый включал в себя автомобили, действительно принадлежащие донецкой ГАИ; второй – автомобилистов-частников, выполнивших свои номера «под ГАИ; третий – тоже частники, но всеми правдами и неправдами по жуткому блату получившие «настоящие» гаишные номера.

До сих пор дончане спешили увести своих детей прочь от машин, так или иначе указывающих на принадлежность к ГАИ.

До сих пор учителя и воспитателя водили детей дворами и закоулками.

Когда на Щербатова начали коситься соседи, Владислав Сергеевич не выдержал. Своей машины ему было жаль, но он распорядился, чтобы номера переделали на обычные. Пусть хоть с пятью нолями, но чёрное на белом, а не как-то ещё…

Возможно, под взглядами девяти первых людей Донецкой области, обыкновенный дончанин провалился бы сквозь землю, но только не Владислав Сергеевич. «С малолетками всю ночь путался, педофил с мигалкой», – говорили эти взгляды. Щербатов оставался спокоен, во-первых, потому что знал, первых людей в городе Д. так много быть не может, первый человек – он всегда один, и именно на этом совещании его как раз не было.

Во-вторых, у каждого из присутствующих была своя слабость, или «пагубная страсть», исключая, быть может, Лилию Подкопаеву, слишком молоденькая, вообще, не понятно, как её сюда занесло, если член партии «Регионы Украины», так давайте уж всю партию позовём, только губернаторского кабинета на всех не хватит.

Доминирующей «пагубной страстью» власть держащих в городе Д. и области было, разумеется, хищение госсредств в крупных и очень крупных размерах. Поэтому педофил Щербатов на общем фоне выглядел настолько большим оригиналом, что на подобных совещаниях позволяло ему чувствовать себя почти щеголем и даже иногда опаздывать (этого не позволял себе даже начальник донецкой налоговой полиции). Владислав Сергеевич раздумывал, есть ли смысл отечески потрепать щёчку гимнастки Подкопаевой, но отказался от этого намерения: Щербатов был уверен в том, что обладает некоей неотразимой мужской чертой в своей внешности (и потому малолетки от него без ума), а Лилия была для него слишком старой, ещё влюбится, возись с ней потом, а у Владислава Сергеевича жена, дети…

В социалистические времена силовые структуры на совещаниях были представлены тремя фигурами: главный мент, главный гаишник и незримая фигура главного разведчика области. С наступлением независимости расклад изменился до неузнаваемости. Во-первых, из тени вышли разведчики, и первым делом предъявили свои претензии на кусок пирога, названного «бюджетом». Во-вторых, из хрен знает какой жопы вылезли таможенники (эти – благодаря приблизившимся на доступное расстояние границам) и налоговики. Как нетрудно догадаться, представителями из хрен знает какой жопы стали лица, которым по тем или иным причинам не нашлось места в МВД, ГАИ и СБУ. Главный таможенник и главный налоговик области подозрительно хорошо уживались друг с другом. На совещаниях в облисполкоме они сидели на одном углу стола и выглядели родственниками или, по меньшей мере, земляками. Три другие угла стола для совещаний занимали начальники областного УВД, СБУ и ОблГАИ. Места между ними были обычно заняты всякой шушвалью, от начальника ОблОНО до Лилии Подкопаевой. И у всех в этот день на лицах покоилось лёгкое недоумение, вызванное экстренностью совещания. Прочистить мозги губернатор мог и каждому в отдельности. На том же Владиславе Сергеевиче висели дорожные «пробки», появившиеся сразу же с началом планового ремонта дорог. Но все сразу?

Губернатор Донецкой области уж как два года пребывал в ауте, обладал малыми полномочиями, потому что на свою должность был поставлен Президентом страны. Обеспечил голоса для второго срока шефу – можешь отдыхать, сиди не вякай, всё равно дольше Президента не просидишь. А своё отношение к первому лицу в государстве донецкие власти очень ярко продемонстрировали во время последнего приезда супруги Президента в регион. В Донбассе её любовно называли Леонидой Даниловной.