Анна Кутузова - Странноведение. Маленькая городская сказка

Лебедев слушал, кивал, угукал, пытаясь сообразить, полезна ли ему эта информация, и может ли ему помочь сторож со схемой движения трамваев. Держат тут его, наверное, уже по старой традиции, он тут уже неотъемлемая часть э-э обстановки. Такой сторож уже вряд ли кого-то испугает в случае чего.

За всеми своими мыслями Лебедев не сразу заметил, что сторож замолчал и теперь внимательно его разглядывал.

– А вы, молодой человек, чего пришли-то? На работу что ли устраиваться? Так нет сегодня никого, выходной.

Лебедев ответил, что нет, он не ищет здесь работу, работа у него уже есть, но его интересует, можно ли здесь найти и посмотреть схему маршрутов этого депо, а то в справочной ему почему-то отказали.

– Ну так ясное дело отказали, это же объект особой важности, – сторож строго погрозил пальцем, помолчал. Потом снова закурил еще одну самокрутку и поинтересовался, а зачем это Лебедеву понадобились трамвайные маршруты.

Лебедев, думая про себя, что это просто дичь какая-то, возвели тайны мадридского двора вокруг обыкновенных вещей (как ему как пассажиру разобраться во всем?), ответил в том духе, что вот давеча он ехал незнакомым маршрутом, номер его забыл, но этот маршрут оказался таким уж удобным, что очень теперь хочется узнать его номер.

Получается, что и правды всей не сказал и не соврал совсем, подумал про себя Лебедев и порадовался своей такой простой житейской находчивости.

Сторожа это объяснение вполне удовлетворило, но он вынужден был огорчить Лебедева, потому что схемы нет. С тех пор, как была реорганизация, ну ты помнишь, я говорил тебе, с тех пор и не разглашают, со стен поснимали. Вон, какие дела теперь. Но помочь тут можно, отчего же нельзя. Не зря же он тут столько времени работает, все помнит. И если ничего не поменяли в последнее время, то сейчас они живенько опознают этот трамвай. Давай, называй остановки, где садился и сходил, и говори, где ехал, что помнишь.

Тут Лебедев сокрушенно признался, что посадку он свою помнит, это было в Науки, остановка «Непредельных углеводородов» (Сторож тут же обрадовался – хорошо, что Непредельных, были бы это Предельные – там восемь маршрутов останавливаются, и половина сейчас не наших – не этого депо. А на Непредельных – четыре маршрута, все наши, это же 4, 4А, 27 и 24).

А дальше Лебедев не помнил, он спал, когда проснулся – ничего вокруг не узнал. Конечной, названной машинистом, он не помнил. Потом долго шел. А потом таксист его в три минуты домчал до Низовья, прям до Старого моста. Про парк и фонарь Лебедев пока умолчал.

– Ну а башню-то вы видели? С какой стороны башня была? – спросил Сторож.

– Темно было, говорю же. Ночью дело было, – Лебедев уже думал, что затея его ни к чему не приведет.

– Да уж. Ну а остановку вы помните, где сошли? Может хоть что-то вокруг? И чего вы сошли среди ночи незнамо где?

Вопрос был логичным. Что тут ответить – остановка, как остановка. Небольшая будка, маленькая лавочка, кривой фонарь. Электрический. И клумба. Без цветов, но земля хорошая, чистая. Домики вокруг небольшие. Рельсы все время прямо, без поворотов, но остановка на горке. А почему вышел ночью, Лебедев промолчал. Вышел и вышел. Не сказал он и о том, что машинист куда-то пропал.

Сторож думал. Прямой отрезок пути, ну в смысле без поворотов. Ходит ночью, даже после полуночи. Таких маршрутов нет почти. Ходит через районы Науки, Торговый и еще незнамо где.

Задачка!

Сторож подумал еще немного и, покачав головой, сказал, что ничем тут помочь не может. Не может он ничего похожего вспомнить. Не их депо этот трамвай, и не похоже, чтоб соседних, он бы узнал. Хотя, может новые какие маршруты пустили, может он просто не в курсе.

Говорить больше было не о чем, Лебедев извинился и засобирался. Сторож тоже извинился, что не помог, и пригласил заходить по выходным поговорить, время скоротать.

Лебедев думал, что его утренний план нужно доработать. Эдак он ничего не узнает. Было почему-то после разговора ему немного грустно. Он обернулся. Сторож и Граф стояли в воротах и смотрели ему в след.

Лебедев решил, что обязательно заглянет сюда еще раз, ему сейчас было щемяще жаль одинокого и скучающего Сторожа.

Чтобы отогнать от себя эту нахлынувшую печаль, Лебедев решил еще раз взвесить все факты.

После крайне странного дня ночью он, поехав, незнакомым маршрутом, оказался неизвестно где при таинственных обстоятельствах. Это раз.

По дороге в неизвестном направлении, предположительно в сторону дома, он столкнулся с чем-то загадочным и испугавшим его. Этот парк с его сырым лесным запахом притягивал мысли Лебедева снова и снова. Это два.

Все это происходило вблизи, как оказалось, от Низовья, от Борисыча. Это три.

Борисыч, правда, совершенно не заинтересовался, что было не похоже на него. Это Лебедева огорчало. Но на факт номер четыре это не тянуло.

А тянуло на четвертый факт то обстоятельство, что самостоятельно и быстро узнать ночной маршрут не удалось. Как вдруг оказалось, все, что касается трамваев и путей их следования, окутано плотным туманом. Строго воспрещено.

Одинокий Сторож и его свирепая зверюга Граф стали фактом пятым.

Было ощущение, что во всей этой цепочке уже есть и шестой пункт, и седьмой, и, может быть, даже восьмой, но они пока не оформились.

Размышляя, взвешивая и прислушиваясь к своим ощущениям, Лебедев дошел до дома. Под входную дверь был засунут сложенный вдвое листок. Записка. От Борисыча.

«Сегодня у нас посетители говорили разное. Ты бы съездил и посмотрел сам ремонт в Ремесленном.»

Борисыч, как всегда, был краток. Лебедев прикинул, его друг абы что говорить и советовать не станет, не в его привычках. Да и до вечера как раз можно обернуться до Ремесленного и обратно, разузнать там все и посмотреть. Даже и к Борисычу, может быть, удастся заскочить ненадолго.

Трамвай тряс, грохал и иногда звенел. Куда конкретно нужно ехать, подсказали заголовки газетных статей в магазинчике напротив дома. Теперь, сделав две пересадки, Лебедев трясся в стареньком трамвайчике невесть куда, на окраину Ремесленного, на край Города, к городской стене.

Машинист по громкоговорителю объявил остановку, «Кустарей», и предупредил, что тротуар рядом на ремонте, нужно быть аккуратными.

Лебедев сошел, походя вспомнив рассказ Сторожа о том, что раньше этот маршрут был в ведомстве их депо.

Сошел, оглянулся и не поверил своим глазам.

Трамвай, звякнув на прощанье, уже скрылся за поворотом, а Лебедев все стоял, ошеломленный.

Он был на той самой остановке, на которой очутился прошедшей ночью. То, что это была именно она, а не какая-то очень похожая, он нисколько не сомневался. Вокруг все сейчас было иначе, но это была она! И все было и то же, что и ночью, и совсем не то.