Николай Удовиченко - Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

– А что вам не нравится?

– Все. Как он ходит, как он ест, как он что то делает по дому, как он говорит со мной.

Зарема посмотрела на нее долгим взглядом.

– Простите, а когда вы выходили за него замуж, вам и тогда это не нравилось в нем?

Женщина задумалась и ее лицо посветлело.

– Тогда все нравилось в нем, я даже от его голоса просто шалела.

– Я думаю, что причина всех ваших бед в вас. Вы его подавляете своим недовольством, а он ведь мужчина. А мужчины другие, чем мы, они ведь во всем считают себя главными. Это не они себе так придумали, это им от природы так дано. Да, собственно, в жизни так и есть. Вы его подавляете, он поэтому и пить стал. Дети его любят?

– Очень любят. Доченька так от него не отходит, когда он дома.

– Знаете, я намного моложе вас. Но мне кажется, что вам нужно поработать над собой. Посидите, подумайте, с чего это вас в нем все стало раздражать? Где то есть причина этому. И постарайтесь суметь убрать эту причину. Развестись недолго. Но вы нанесете очень большую травму детям. И вам не двадцать лет, можете остаться на всю жизнь одна. Нужно вернуть то, что когда то сделало вас мужем и женой. Я так думаю.

– Хорошо, попробую. Совет твой хороший. Ты прямо рассудила, как рассуждают умудренные жизнью люди. Только как все это сделать? Буду пробовать и думать, думать и пробовать.

Этот разговор и советы Заремы подействовали на женщину. А в любой беде главное выйти из безразличия и покоя, тогда все можно сделать. Зарема вела уже группу судов, которую ей дала Эльвира Фаридовна. Вникла она в тонкости дела быстро, но если было что то неясно, то она обращалась к другим бухгалтерам или к Эльвире Фаридовне. Все шло у нее нормально. Из головы и сердца ни на минуту не уходил Владимир, муж. Как только раздавался звонок, извещавший о конце рабочего дня, она спешила домой. Циала пока не работала и готовила пищу для всех. Поужинав, немного поговорив о том, о сем, Зарема уходила в свою комнату, где ее ждал Владимир. Это были самые счастливые и радостные минуты для нее. Она ложилась на кровать, где обычно лежа читал книгу Владимир и ждал ее, подкатывалась ему под бок, ложила свою голову ему на плечо или засовывала ее ему под мышку. И лежала так, наслаждаясь его присутствием. Ей не хотелось говорить, ей хотелось его чувствовать. И она чувствовала его сильное большое тело, слушала, как стучит его сердце, как говорит с его душой ее душа. Больше ей не нужно было ничего. А когда он обнимал ее и тихонько прижимал к себе, у нее от счастья даже слезы на глаза наворачивались. В такие минуты она забывала обо всем. Он откладывал книгу, обнимал ее и второй рукой, нежно целовал ее. Тогда она замирала и проваливалась в какое то светлое и прекрасное пространство, где кроме них двоих никого и ничего не было. Разве можно было сравнить это с чем либо? Беременность у нее протекала не очень легко. Часто кружилась голова, вызывая рвоту, хотелось кислого, начали слегка отекать ноги. Но она без труда справлялась с этими проявлениями, чувствуя, как в ней растет еще одна жизнь, пока маленькая и беззащитная. Кислую капусту она даже с собой на работу брала, наложив в банку. Владимир посмеивался, но во всем старался помогать ей. Массажировал ноги, разгоняя из них лишнюю жидкость, провожал ее на работу, если она чем то была взволнована, успокаивал. Из Владимира получился прекрасный муж, над своим отношением к жене и своими действиями он иногда даже посмеивался. К Зареме относился как к ребенку, заботился о ней и ей это очень нравилось. Ей приятно было чувствовать свою защищенность. И своим защитником и покровителем она видела только мужа, сильного и готового всегда прийти на помощь.

Владимир с Георгием и Акимович в назначенную дату вышли на приемку очередного судна. Экипажи собирались обычно у диспетчерской, потом на катере их доставляли до судна, которое они должны были принять у основного экипажа на рейд, где, собственно и начиналась приемка. Владимир по пути забежал в бухгалтерию к Зареме. Она, увидев его, сразу засветилась, глаза засияли особенным светом, который присущ только любящим женщинам. Он пошел от двери к ее столу. Женский коллектив бухгалтерии, увидев Владимира, зашептался между собой.

– Какой мужчина! Прямо орел!

– Твой не хуже, да и мой тоже.

– И что, он у нас на Базе работает? Не мог свою в жены взять?

– Тебя не спросил. У тебя смогут так глаза светиться? Посмотри на Зарему!

– Она прямо сияет от счастья, бывает же так! Позавидовать можно!

– Зависть нехорошее чувство.

– Я по светлому, по хорошему.

Владимир сквозь этот шепот подошел к Зареме. Она слегка покраснела.

– Ты сегодня судно принимаешь?

– Да, забежал тебя проведать. Ведь не виделись давно, часа два уж прошло.

Зарема засмеялась.

– Как ты? Все в порядке?

– Да, все хорошо, только ноги отекают немного, левая как деревяшка, плохо чувствую ее.

– Ничего, пройдет. Вечером помассирую тебе твои ножки. Капусту взяла?

Зарема кивнула головой, раскрыла сумку и молча показала банку с капустой.

– Ладно, работай, а я побежал. Я еще с людьми толком не знакомился. До вечера.

Зарема, стесняясь и краснея, взяла его руку и прижалась к ней щекой. Женщины вокруг одобрительно заулыбались, опуская глаза. Когда она отпустил его руку, он повернулся и пошел к выходу.

– Зарема, это твой муж? – спросила одна из девушек, когда он вышел.

– Да, мой Володя.

– Мужчина на все сто! Не боишься, что уведут?

– Совсем не боюсь.

– Почему?

– Есть причина, подумай, может быть догадаешься.

– Догадалась. Завидую я тебе, милая, завидую по хорошему, по светлому. Счастливая ты!

– Да, счастливая…

– Вот и будь счастливой. От души желаю. Может и мне когда-нибудь такое же счастье подвалит.

– Если сильно хотеть, то будет. Но нужно хотеть, не завидуя другим.

– Ты, Зарема, у нас как старушка, все знаешь и все разложишь по полочкам, – вмешалась в разговор пожилая женщина.

– Я не старушка. Я росла в деревне, без мамы. Меня всему женскому и мудростям жизни учила тетя, папина сестра. Я только говорю то, что принято думать и говорить в нашем маленьком народе.

– Хороший у вас народ, мудрый.

– Каждый народ мудрый.

– А ты откуда с Кавказа? – спросила еще одна коллега, светловолосая женщина лет тридцати пяти.

– Я с Северной Осетии, осетиночка я.

– Осетины! Какие у вас мужчины! Не видела красивее мужчин! – затараторила еще одна коллега.

– Тебе только бы о мужчинах. А вы христиане или мусульмане?

– Мы православные христиане, но у нас есть небольшой район в Дигоре, в западной части республики, где живут мусульмане.

– Интересно, православные христиане. И что, пасху, рождество празднуете?

– Все празднуем. Но есть у нас и национальные праздники, Джеоргуба, например. Скоро будет. Это день святого Георгия. Он у нас считается покровителем осетин. Празднуют неделю. С понедельника до воскресенья включительно. Это мужской праздник, но женщины тоже празднуют.