Николай Удовиченко - Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

– Ничего себе! За это и бочонок не грех выпить. Что пьете?

– «Плиску», болгарский коньяк.

– Сейчас буду.

Акимович пришел минут через двадцать, принес еще две бутылки «Плиски».

– Зачем ты? – скал Георгий, – Есть у нас все.

– Мой вклад тоже должен быть.

– Садись.

Акимович сел. Посмотрел на Циалу и подвинул фужер Владимиру.

– Циала, только не выдавай меня Лине, а то со свету сживет. Полный, – сказал он Владимиру.

Владимир знал способности боцмана, знал его и потребности за столом, поэтому не удивился и налил ему полный фужер.

– За наши дела, которые уже свершились и которые свершатся, – сказал он и все выпили. Акимович выпил фужер до дна. И как всегда, у него слегка побелел кончик носа и покраснели немного уши. Закусив соленым огурцом, он принялся за пирожки с мясом.

– Прелесть какая, вкуснятина. Кто делал?

– Я делала, – зарделась Циала, – это по нашему, по-осетински, фыдчин называется, переводится как отец пирогов.

– Если сказать, что вкусно, то значит ничего не сказать. А начинка из свиного фарша?

– Да, из свиного. Я свежую свинину брала на базаре.

– Чтобы Лину научила. Пусть по выходным печет.

– Научу, – смеялась Циала, – а по выходным лучше к нам приходить обедать. Дома Лина и не нальет, а я всегда налью и Лина ничего не скажет.

Акимович весело глянул на Циалу.

– Вот это жена и я понимаю! Ты где ее, Христофорович, отыскал? Ей нужно написать руководство для угнетенных женами мужей! А то ведь и вправду дома не нальют, а если нальют, то вина, это ж не напиток, а издевательство над мужчиной. А если нальют чего покрепче, то пару маленьких рюмок.

Он мигнул Владимиру снова на фужер.

– Полный?

– Только полный.

– А не ударит в голову.

– Михайлович, ты видел меня когда либо пьяным?

Георгий и Владимир переглянулись, повспоминали и не смогли припомнить случая, чтобы Акимович был пьян.

– Нет, не видел, – сказал Владимир.

– На Канарах, в Санта Крусе, когда я попал туда на «Новозлатополе», в аптеках продавали двухлитровые банки с прекрасным медицинским спиртом. Нам объяснили где их покупать ребята с Калининграда и Клайпеды. Накупили мы этого спирта. Сели выпить у капитана. Вы знаете его, Гладких его фамилия.

– Знаем, – сказал Георгий, – тот может, по моему и ведро выпить.

– Куда ему до меня!– пренебрежительно кинул Акимович,– Сидим гуляем у него в кабинете. Долго гуляли! Все уже носами в салаты залегли или по каютам разошлись. А мы с ним еще гуляем.

Акимович замолчал, взял налитый полный фужер и весь выпил.

– И чем это кончилось? – спросила Циала, с открытым ртом слушавшая Акимовича.

Акимович закусил и поднял на нее глаза.

– Слабаком оказался. Пошел в душ и не дошел, упал на палубу и заснул. Пришлось и мне уходить.

За столом все расхохотались. Раздался телефонный звонок. Циала подняла трубку.

– Да, слушаю! Да, да….Здесь, у нас. Да сидит за столом с нашими мужьями, они тут немного выпили, не ругай его, пожалуйста, Лина. Был хороший повод.

Помолчала, слушая, что говорит Лина. Потом снова заговорила.

– Они все втроем будут работать в одном подменном экипаже. Уже все устроились. Вот тебе и долгожданная помощь, твой муж годик-второй побудет дома. Забирай детей и приходи к нам тоже.

Снова помолчала и положила трубку. Подошла к столу и села на свой стул.

– Сейчас Лина с ребятишками придет.

– Черт ее принесет, сидела бы лучше дома. И не выпьешь при ней. Налей еще стакан, Михайлович.

Владимир снова налил ему полный фужер. Акимович поднял его, посмотрел зачем-то на свет и опрокинул в рот. Через некоторое время раздался звонок. Циала пошла открывать дверь. Пришли Лина с детьми и Зарема. Дети сразу кинулись к отцу. Акимович усадил их на колени, что то говорил им, глаза его сияли от удовольствия. Никто не мог сказать бы, что он выпил больше половины бутылки коньяка.

– Все забываю с ними, – говорил Акимович, теребя на голове им волосы,– а эта вот, младшенькая, Светуленька наша, так она самая сладкая. Она ласковая, людей любит, вся в меня.

– В тебя? – ахнула Лина, – Она копия бабушки, моей мамы. Та бы весь мир обняла и расцеловала. А в тебя быть не приведи господь, будет бутылками коньяк пить.

– Линочка, брось ты! Ну выпью иногда. На работе я же не пью никогда. А дома только в выходные.

– Лина, угощайся, вот прекрасные пирожки с мясом, наши, осетинские.

Зарема уже сидела и ужинала.

– Спасибо, я ем. Ты что и вправду в подменный экипаж идешь? – обратилась она к мужу.

– Вправду. Завтра пойду за назначением. Мы все в один пойдем.

– Господи, услышал ты мои молитвы! Хоть не одни будем. Хоть поможешь мне немного, да я не буду мужскую работу делать. А то надо же, гвозди в стену забивать и то самой приходится. Да увидишь хоть, как детишки растут, а то все по своим морям да морям, а мы одни.

– Лина, налить коньяку? – спросил Владимир.

– Нет, не хочу. Наливайте себе, я даже глаза закрою, сколько ты моему аспиду нальешь.

Владимир налил Акимовичу снова полный фужер, а Георгию и себе по рюмке. Выпили снова, потом долго сидели обсуждали событие. После девяти Лина и Акимович с детьми ушли.

Как Владимир, так и Георгий были довольны тем, что они попали работать в подменный экипаж, да еще в один. Наконец они насладятся домашним уютом, семейным счастьем, просто тем, что будут жить как все люди. Чего всегда не хватает морякам и о чем моряки всегда думают и мечтают. Зарема тоже была довольна, что у нее есть работа, ее коллектив принял хорошо. Спокойная, покладистая, немногословная, она сразу завоевала хорошее место в коллективе. Видя ее спокойствие и рассудительность, к ней стали подходить советоваться, советовались не только по работе, несли к ней и жизненные проблемы. Всегда и всем она отвечала, старалась обстоятельно ответить на вопрос, разобраться. Удивительно, но у нее получалось, несмотря на то, что она часто была моложе спрашивающего. Дошло до того, что к ней как то подошла женщина под сорок и попросила уделить ей время. Зарема согласилась.

– Не знаю, что делать, милая. Может ты посоветуешь?

– Если смогу, – ответила Зарема.

– Хочу разводиться со своим. Нет сил терпеть. Пьет, а в последнее время начал бить меня. Смотри.

И она показала синяки на руке и предплечье.

– Хотела в милицию заявить, но пока отложила.

– А дети у вас есть?

– Конечно есть, у нас два мальчика и девочка.

– Ужас, неужели он детей на водку меняет?

– Получается, что так.

– А в чем причина ваших ссор, вы пробовали разобраться?

– Пробовала и не раз.

– И что?

Женщина замялась. Потом заговорила.

– Мне не нравится все, что он делает. И я прямо ему об этом говорю. Он сперва просто словесно возмущался, а потом начал выпивать.