Николай Удовиченко - Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

– Ну, чего вы молчите? А что это у тебя нос в крови? – обратился он к избитому солдату.

Ответил небольшого роста солдат. Спеша и перескакивая с одного на другое, он рассказал лейтенанту, что здесь произошло.

– Убивать безоружных пленных это большая гадость, – сказал комвзвода, – правда, с нашими они не церемонятся. Попал в плен, значит ты верный покойник. И животы вспарывают, и головы отрезают. Но это они. Не будем им уподобляться. Откуда эти пленные?

– Мы ничего не знаем.

Лейтенант, с трудом подбирая слова, начал говорить с пленными на дари. Подошел солдат-таджик.

– Товарищ лейтенант, я все переведу, мой родной язык дари.

– Молодец. Чего же молчал? Спроси их, как они к нам попали и почему.

Солдат быстро заговорил. Услышав родной язык, афганцы оживились и начали отвечать.

– Они говорят, что они братья. Приехали к родственникам в кишлак и вчера их захватили в кишлаке наши солдаты. Они говорят, что их отец служит в царандое.

– Господи, вот были бы проблемы, если вы их бы отправили к праотцам. Позовите сержанта.

Пришел сержант.

– Где ты взял этих духов? – спросил лейтенант.

– В кишлаке, их привели Накипов и Свитко.

– Позвать обоих сюда.

Пришли два солдата.

– При каких обстоятельствах были захвачены вот эти духи? – спросил лейтенант.

– Обстоятельств никаких не было. Они просто шли по улице, а сержант приказал их захватить и мы их посадили в машину.

Лейтенант посмотрел на сержанта.

– И на каком основании ты их зачислил в духи? Почему врешь?

Сержант молчал. Лейтенант повернулся к переводчику.

– Скажи им, пусть идут, куда хотят. Прежде чем уйдут, хорошо накормите их. А с тобой, – повернулся он к сержанту, – будет особый разговор. Я доложу обо всем замполиту полка и командиру полка.

Лейтенант встал и ушел. «Нехороший день» – подумал Денис. И этот день преподнес им еще один сюрприз. После обеда прямо в расположении роты с недалекой высоты, поднимавшейся за расположением части, были застрелены снайпером сержант, приказывавший расправиться с афганскими юношами, и один из присутствовавших на площадке старослужащих. В ответ на выстрелы из траншеи раздались длинные пулеметные очереди, группа бойцов на БТР ринулась к высоте. Но нашли только стрелянные гильзы от американской снайперской винтовки и примятую траву за камнем. Убитых быстро окружили и оттащили в укрытие. Денис и Батрадз впервые так близко видели смерть. На всех вновь прибывших солдат эти смерти, происшедшие почти у них на глазах, произвели гнетущее впечатление. Вот были живые люди, ругались с ними и даже чуть не подрались, и вот они мертвые. Сержанту пуля попала прямо в ухо, другому солдату разнесло голову. Лейтенант пришел, глянул, потом посмотрел на солдат.

– Сколько раз говорил, передвигаться только по траншеям! Они же не первый день здесь, всего насмотрелись. И вот на тебе! А как их матерям в глаза смотреть? Кто это сможет сделать?

Денис и Батрадз отошли от трупов. В их душах не было зла на погибших, осталось только чувство горечи и недоумения происходящим.

Батальон, в котором служил Батрадз и Денис с ингушами Идрисом и Баширом, обеспечивал контролем район Джелалабада и Асадабада. Дениса поражала откровенная нищета окрестных кишлаков. Приходилось встречаться и разговаривать с местными жителями. Переводчиками выступали обычно солдаты-таджики, язык у них с местными был один или же немного отличался диалектом. Понимали они друг друга прекрасно. Денису до слез было жалко детей и он всегда старался что-нибудь дать им. Местные жители приходили часто к врачам «шурави», приводили больных детей. В основном это были женщины. Многие мужчины, их мужья, были в сопротивлении. Нельзя было определить, кто стоит перед тобой. Днем это был работящий крестьянин или мелкий торговец, а ночью.... Кто то же стрелял по ночам по расположению батальона, накрывая минами и снарядами, кто то же ставил противотанковые мины на дорогах, подрывая советские танки и бронетранспортеры. Против советских войск велась настоящая партизанская война. Было немало случаев, когда моджахеды откровенно атаковали советские части. И советские подразделения в городках и кишлаках провинции Кунар принимали все меры для безопасности: рыли траншеи и убежища, укреплялись огневыми точками с пулеметами, имели на вооружении артиллерию, ставили в окружении мины, разведка непрерывно работала, определяя намерения душманов.

В один из жарких сентябрьских дней двум взводам было поручено обследовать расположенный недалеко кишлак. По сведениям разведки в этом кишлаке ночью появилась группа душманов. На четырех БТР-ах два взвода выехали в кишлак. Приближались осторожно, останавливаясь и стараясь определить наличие врага. Вот и первые глинобитные дома кишлака. Солдаты сразу заметили странность: на улице не было ни души.

– Дрянная примета – сказал солдат, служивший в Афганистане второй год.

Вперед прошли перебежками разведчики. Командиры взводов спешили всех солдат с брони и рассыпали в цепь. Пошли за разведчиками в кишлак. До первых дувалов, глинобитных заборов, осталось совсем недалеко, разведчики миновали их. И через минуты три после того, как разведчики вошли в кишлак, раздались автоматные очереди и выстрелы «буров», афганских старых винтовок. Еще через минуту показались отступающие разведчики.

Они шли назад перебежками, пока все целые. Как только они миновали последний дувал, то сразу же укрылись в старой, невесть кем вырытой траншее. И тут же из за дувалов зататакали два крупнокалиберных пулемета, по звуку наши ДШК, сбивая землю с бруствера траншеи. Взводы залегли, окопались.

– Огонь по духам, – кричал лейтенант в сторону бронетранспортеров. Но там стрелки и сами знали, что делать. Повернув рыла стволов в сторону дувалов, два бронетранспортера изрыгнули из себя огонь и дым. Было видно, как от глинобитных заборов отлетали куски, образуя проломы. Со стороны разведчиков раздался выстрел из гранатомета. Взрыв гранаты подбросил тело вражеского пулеметчика и пулемет вверх. Но душманы не были трусливыми и неопытными. С их стороны были выпущены противотанковые гранаты из СПГ и один из бронетранспортеров задымил, его пулемет замолк. Взводный приказал открыть огонь по всем точкам, где мог находиться противник. Заработали автоматы бойцов. Одно отделение прикрывало огнем, второе перебежками двинулся к дувалам. Затем залегало и полосовало по заборам, а первое продвигалось вперед. Вот уже достигли разведчиков.

– Что у вас? Потери есть? – крикнул взводный.

– Двое, – ответил сержант, командовавший разведчиками, – раненные.

– Кто?

– Савельев и Нуриджонов. Нуриджонов тяжело.

– Отправь их отсюда в санчать.