Алексей Кононов - ЛОГИК

– Довериться скиталице, тем более интуитке, это уму непостижимый поступок для меня и всех логиков в моем лице, – с досадой произнес я, стоя рядом с входом в пещеру ведьмы и ощущая, вопреки своим ожиданиям, не сырость, исходящую изнутри, а теплоту.

– Ты ведь понимаешь, что уже не являешься тем, кем был раньше? – спросила Кая.

– Тебе лучше оставить свои попытки завербовать меня, скиталица.

– Я и не пытаюсь, – фыркнула Кая. – Просто судьба выше и лучше того, что у тебя есть сейчас.

Отвечать я не стал. Что толку спорить. Она будет гнуть свою линию столь же долго и упрямо, как гнет ее ведьма. В этом они сильно похожи – обе сумасшедшие.

Город Путник с немыслимо упрямой девчонкой остались стоять за моей спиной, в то время как я проваливался в темноту пещеры, постепенно забывая все на свете. Я больше не помнил, ни как меня зовут, ни кто я такой, где жил или кого знал. Только звенящая пустота внутри и больше ничего. Абсолютно ничего.

От стен тянуло холодом, а глаза не видели дальше носа. Я ориентировался в этой мгле лишь благодаря непрекращающемуся бормотанию странного существа, которое, могу поклясться, то и дело воображало себя разными созданиями, – осторожно ступая, шел на звук этого голоса, то и дело уворачиваясь от острых каменных шипов.

– Давай ж-е-е-е, сын своей матери, сын своего отца, смелее, смел-е-е-е… – настойчиво доносилось из глубины тоннеля.

О какой матери и каком отце оно говорило, было неясно. Память просто выкачали из головы, оставив зияющую дыру внутри. Вспомнить хоть что-нибудь не представлялось возможным. Я и пробовать не стал. Кем бы ни был зовущий – он даст ответы на все вопросы, надо только добраться до него. Как по мне – вполне логичное решение.

– Логичное… – вновь донеслось до моих ушей, а затем голос ехидно засмеялся.

И мысли мои читает, с раздражением понял я. Да кто это такой, собака его дери?

Наконец-то вдалеке затрепетал свет: то ли факел, то ли костер. Свечение было несильным, но я все же остановился, давая глазам привыкнуть. Возникло неприятное чувство, что кто-то незримый пристально разглядывает меня с головы до ног. Рядом никого не было, но я точно знал, что это так.

– Иди-и-и, – неожиданно раздалось над самым моим ухом, так что я вздрогнул и обернулся: сзади было пусто.

Спустя минуту меня приняла теплая комната пещеры, если в пещере вообще можно хоть что-то назвать комнатой. Впрочем, это была именно она: на полу лежал ковер, по углам стояли всякие необходимые в быту предметы, кувшины и вазы, размещалось несколько столов. Комната светилась сама по себе, и если вначале я решил, что здесь горит огонь, то сейчас понял, что ошибся: свет исходил от самих стен и трепетал так, словно с огоньком невидимой зажжённой свечи играл ветер.

Существо оказалось девушкой. Я мгновенно отметил цвет ее глаз: один темно-синий, словно скульптор высек его из холодной глыбы льда, а другой яркий, оранжево-карий, как язычок пламени у горящего костра. Девушка была молодая и стройная, за спиной виднелась копна густых и длинных каштановых волос. Одета в какое-то тряпье.

– Ну, здравствуй, кровь Румаи, кровь Луны, – проникновенно сказала она. – Вот и ты пришел ко мне, совсем как твои родители когда-то.

– К сожалению, я их совсем не помню. Чисто теоретически, конечно, они у меня есть. Но вот кто они и кем были, понятия не имею, – ответил я.

– Так и должно быть, Кира. Не волнуйся.

Она назвала меня Кирой, значит, это мое имя. Уже что-то.

– Почему я тут оказался?

– Обернулось и твоё колесо судьбы, – с улыбкой произнесла она.

Какое странное слово: судьба… Оно вызывает во мне какое-то чувство противоречия. Наверное, когда я помнил, кем являюсь, оно было для меня несущественным… Нет, даже не так, оно было смешным, глупым и совсем не важным. Я в него не верил.

– Не думаю, что это колесо реально, – говорю я девушке, – по крайней мере, для меня.

– Логик, что с тебя взять, – усмехается она, и это заставляет меня задуматься.

Вот и еще одна ниточка. Я – логик. Только кто это – логик? Почему она меня так назвала? Я вопросительно взглянул на нее.

– Понимаю, ты ждешь ответов, твой ум напряженно и жадно ищет их. С логиками всегда трудно. Даже будучи лишенными памяти, вы продолжаете искать почву под ногами. Но, увы, я не дам тебе эту почву, иначе твой визит станет бессмысленным.

От ее слов все мое нутро сжимается. Вроде бы это просто слова – она сообщает, что пока я буду в неведении. Но внутри у меня заводится маленький бур и начинает свербеть. Нестерпимо и неумолимо… медленно приближая к безумию. Вдруг отчетливо сознаю в себе острую потребность знать, понимать и осмысливать все, что происходит вокруг. Понимаю и то, что это недоступно.

Настоящее сумасшествие.

Из транса, неотвратимо приближающего к обрыву, внизу которого плескались волны моря забвения, меня вывела разноглазая колдунья. Острая боль молнией пронзила разум так, что я упал на колени. Зато наваждение вмиг растаяло.

– Что это было? – простонал я.

– Твоя истинная природа. Ты – логик. И только сейчас можешь прочувствовать полностью и увидеть то, чем являешься.

Загадки, которыми она изъяснялась, уже порядком надоели. Нужно скорее заканчивать этот «визит», пока не отправился на тот свет.

– Хватит тайн! – взбунтовался я. – Говори, зачем я здесь?!

– А я уже сказала: ты пришел познать свою судьбу, хотя ваш род и не верит в ее индивидуальность.

– Как ее познать? – требовательно произнес я, поднимаясь на ноги, которые еще не так хорошо держали меня.

С одной стороны, было ясно, что пришел я сюда не просто так, скорее всего, сам пришел, по собственному желанию. Но с другой стороны, я уже начинал жалеть, что поступил так опрометчиво.

– Судьба находится за гранью всего. И грань эту ты только что чувствовал и чуть было не утонул. Моя задача простая: скинуть тебя с того обрыва – прямиком в море забвения, – с садистской улыбкой на лице сказал колдунья. – Но ты не волнуйся, я прослежу, чтобы оно тебя не убило.

Тот факт, что колдунья читает не только мои мысли, но и видит образы, возникающие в моем разуме, вызвал во мне глубокую неприязнь. Ее всевидящее око заглядывает туда, куда смотреть не положено ни одному существу во вселенной. Так и хочется назвать ее ведьмой, а не просто колдуньей, что, впрочем, я тут же делаю:

– Ты – ведьма!

– Да, так меня называют многие, – спокойно подтвердила она. – Несмотря на то что взамен я получаю возможность следить за ними, они все равно приходят ко мне и пользуются моими услугами. И будут приходить всегда, – разноглазая произносит это, едва ли не облизываясь от удовольствия, совсем как кошка, только что сожравшая мышь.

– Ты ведь и меня об этом попросишь, – догадываюсь я. – Ну а коли я тут, значит, заранее был согласен на эти условия. Хотя признаюсь честно – я тебя уже ненавижу.