Вик Бове - Вернуть молодость

Это и увидел, сидя в коровнике.

– Всё понятно, – уверенно произнёс Коля. – Эта картинка в твоём мозгу связана с отдыхом, тишиной и покоем, который был редкостью для тебя, а потому памятным.

– А ты откуда знаешь, что редким?

– Это не я знаю, а твой ангел-хранитель. Он и прислал старое видение. Ты увидел, твои клетки вспомнили детство и стали отдохнувшими. Так маленькие помощники избавляют организм от всего чего хочешь.

– Клетки?

– Ну да.

– Они такое могут? – недоверчиво спросил я.

Коля покивал головой, как бы указывая на свои ноги.

– Они и не такое могут, – со значением проговорил он.

– Ты про руки и ноги?

– Я только падаван, – напомнил Коля, протягивая миску.

Попробовав творожную массу на соль и сахар, поинтересовался:

– Сколько у тебя внуков?

– Четверо, – ответил Николай. – Вот ради них и учусь готовить.

Увидел, как у брата Коли навернулись слёзы. Он отошёл. Больше вопросов ему не задавал.

В конце сентября на кухню зашёл брат Антон. Про таких как мой молодой друг говорят: «Душа-человек». От парня исходила доброта, которая согревала. Душевность поступков Антона убеждала в существовании безусловной любви. А его постоянное желание помогать, стало в общине притчей во языцех. Над парнем добродушно подсмеивались, но Антона это не беспокоило, и он всегда находил объект для заботы.

Свет, исходящий от парня, не погасила даже семейная трагедия. О ней молодой друг рассказал под большим секретом.

Отец юноши работал редактором в небольшом издательстве. Самозабвенно любил читать и привил сыну любовь к книгам. Антон рано начал сочинять стихи, рассказы и успел написать небольшую повесть. В семнадцать лет юноша мог бы иметь напечатанную книгу; в издательстве готовили небольшой тираж, но отец погиб.

Через год мать познакомили с Иваном, который был ненамного старше Антона. Тот оказался профессиональным обольстителем и жил за счёт женщин. Причём, молодого бездельника содержали три «мамочки» одновременно. Опытный альфонс назвал Антона ботаником и пообещал наставить на путь истинный. Сказал, что молодость и красота – это товар, который необходимо умело продать. Вначале Антон думал, что Иван шутит, но быстро убедился в обратном; любовник матери познакомил юношу с директрисой магазина. Антон рассказал матери о сердечном друге и чем тот занимается. Она ответила, что обо всём догадывается. Но так как путные мужчины её возраста заняты, то выбрала молодого и красивого.

– Приятней торт сообща, чем экскременты в одиночку, – подвела черту под разговор интеллигентная пятидесятилетняя женщина.

Антон люто возненавидел Ивана и тот избавился от незаконного пасынка: подсадил на тяжелые наркотики. Мать была увлечена молодым любовником, а потому про сына забыла. Когда врачи поставили крест на Антоне, озабоченная вдовица отвезла сына в общину.

Теперь, в конце сентября, мой молодой друг выглядел жизнерадостным.

– Скоро праздник Мирослава Селиверстова, – сообщил он.

– И что?

– Соберётся много последователей, а ещё будут посиделки.

– Много – это сколько? – спросил, подумав о возможном праздничном застолье.

– В прошлом году собралось около двухсот человек. В этом – будет больше. Только в нашей общине уже восемьдесят братьев.

– А в прошлом году сколько было? – спросил я.

– Двадцать или тридцать. Точно не помню. К тому же, могут приехать гости из Центра. Так что человек четыреста наберётся.

Подумав о количестве глупцов, почитающих Селивёрстова за святого, усмехнулся. Брат Антон причину улыбки понял и сказал:

– Зря ты постоянно насмехаешься над Селивёрстовым. Его величие сравнимо с такими гениями как Королёв и Вернадский.

– Странно, но почему-то не заметил ничего особенного в его поучениях.

– Многие не понимают новаторства Селивёрстова. Его учение вбирает в себя всё лучшее, что имеется в других верованиях. Рано или поздно, но человечество придёт к одному общему постижению Высшего разума. Тогда каждый сможет творить силой своего сознания, но пока таких единицы.

– Тебе доводилось с ними встречаться? – поинтересовался я.

– Да и многому от них научился! Только моё желание не такое сильное, как у Коли. Сложно всем существом впитывать понятия главного и не испытывать противоречий.

– И что, по-твоему, самое главное?

– Вселенная принадлежит всем. Земля, вода, воздух, космос, человеческие знания – не могут быть чьей-либо собственностью.

– Подожди! – остановил молодого друга. – Но вот ты написал книгу. Разве она не является твоей собственностью?

– Нет! Моя книга, различные изобретения и всё, что имеется в нашей жизни, появляется не из головы. Все знания содержатся в информационном поле Земли и Вселенной. Сведения, почерпнутые из огромного хранилища, должны служить благом для всех. Всё для всех! Преуспевание каждого, является преуспеванием всех. Каждый делает для других то, что может. Взамен получает необходимое. Бесконфликтное существование создаёт условие для обретения вечной жизни на Земле. Таково назначение.

– Кодекс строителей коммунизма. От каждого по способности, каждому по потребности. Почти семьдесят лет страна созидала, но построить светлого общества не смогла.

– А всё потому, что никто искренне не следовал заповедям! – горячо произнёс Антон. – В сознании возобладала частная собственность!

– Вижу, что главное ты впитал. А в чём противоречие?

Антон вздохнул и ответил:

– Никак не могу отделиться от понятий «моё тело», «моё сознание», «моя душа».

Засмеявшись, спросил:

– Частная собственность заела?

– Зря веселишься! – обиделся брат Антон. – Без осознания единства со всем миром, никогда не станешь творцом! А тебе скоро потребуется выбираться из скорлупы отрицаний. Посмотрим тогда, как ты будешь улыбаться!

Спорить и ссориться с молодым другом не хотел, а потому сменил тему и задал вопрос:

– Послушай, Антон, а кто занимался приготовлением еды на всю приехавшую братию. Ты?

Парень засмеялся и ответил:

– Нет, обед праздничный. Приглашали настоящего повара. Я бы своей стряпнёй всю обедню испортил. Но теперь, думаю, что готовить придётся тебе. Ты у нас классный специалист. Конечно, дадут помощников сколько попросишь, но вся готовка ляжет на тебя.

Мой молодой друг оказался прав. В начале октября появился Алексей Неверов.

– Как ты? – спросил он.

– Сам у себя списываю, сам себя оцениваю, сам себе ставлю отметку.

– Прости, брат Саша, не пойму, о чём речь.

– Ты меня извини, это я так, о своём. А вообще, привыкаю к состоянию невесомости.

– Доброе предзнаменования, но не забывай про землю, – сказал брат Алексей и улыбнулся. – Догадываешься зачем пришёл?