Рашид Нагиев - Дорога к миру. Три новеллы о любви, войне и дружбе

– Проходи, садись, правдолюб ты наш, – сказал Давид. Ярон небрежно опустился на стул напротив начальника и сказал:

– Хочешь, я угадаю, зачем ты меня вызвал?

– Угадай.

– Босс требует мою голову.

– Правильно, молодец.

– Догадаться было несложно. И как же ты намерен поступить?

– Не вижу вариантов. Буду увольнять тебя, – откровенно сообщил Давид.

– Но ты же можешь не согласиться.

– Могу, только это тебе никак не поможет. Просто к твоей голове приставят мою голову и прогонят обоих. А у меня, как назло, осталась мечта – хочу раз в жизни сделать что-то важное и полезное для города и для людей. Я хочу убрать отсюда эту гниющую свалку, но смею предположить – без моего сопротивления эта свалка останется здесь навсегда.

– И ты решил пожертвовать мной ради своей мечты. Красиво. Прямо индийское кино. Осталось только спеть и станцевать.

– Я много раз советовал тебе фильтровать слова, но тебе же море по колено. Тебе непременно надо самому лизнуть горячий самовар. Теперь не обижайся. Или ты думал, что можно без всяких последствий откровенно насмехаться над Боссом?

– Лучше уж лизать самовар, чем кое-что другое, – вдруг выдал неугомонный заместитель.

– А это уже откровенная наглость, – сказал Давид. – Ты неисправимый хам, но ставить тебя в угол я не буду, а знаешь почему? Потому что сам так думаю и здесь, скорее всего, не задержусь. Я даже напишу тебе хорошую рекомендацию, если хочешь. Мне бы только покончить с этой свалкой. Вот такая идея фикс.

– Сейчас я всё понял, – не унимался Ярон.

– Что ты понял?

– Для Босса театр с попугаем – всего лишь способ определить, до какой черты может прогнуться нужный ему человек. Теперь Босс уверен, что ты готов на любой компромисс с совестью, а значит, скоро он потребует у тебя нечто очень важное. Не прогадай и не ошибись, начальник.

Давид просто отшутился:

– Как говорил один мой товарищ ещё там, в Союзе – «постараюсь лицом в грязь не промахнуться».

Ярон поднялся со стула и пошёл к выходу. Перед дверью он оглянулся и сказал:

– Я живу один, и для тебя мой дом всегда открыт.

Как только Ярон вышел из кабинета, мобильник главного архитектора в очередной раз зазвонил.

– Здравствуйте, Давид. Я вам не мешаю? – спросил приятный женский голос.

Давид сразу же узнал женщину- ветеринара.

– Нет, не мешаете. Я вас слушаю.

– У меня к вам небольшая просьба. Я часто оставляю больных животных в клинике на несколько дней. А сейчас ночами холодно, животные мёрзнут. Я купила для них воздушный обогреватель, но не знаю, как подключить. У вас в муниципалитете наверняка дежурят электрики. Вы можете поручить кому-нибудь из них…

Давид не дал женщине договорить.

– Я сам приеду к вам сегодня после работы и всё установлю.

– Но мне как-то неловко, что вы сами будете возиться с обогревателем.

– Поверьте, корона не упадёт с моей головы, – улыбнулся мужчина, – к тому же я хочу ещё раз встретиться с вами, а это удачный повод совместить приятное с полезным.

– Вы всегда такой откровенный?

– Нет. Не всегда и не со всеми.

– Хорошо, я подожду вас вечером, – пообещала женщина.

– А как поживает наша чайка? – спросил Давид.

– Успешно выздоравливает. Я забрала её к себе домой. Она пока обитает в большой клетке на веранде.

– Странно, – сказал Давид, – вы сообщили мне много интересного, но до сих пор так и не назвали своего имени.

– Ясмин, – ответила женщина.

В восемь часов вечера Давид постучал в закрытые двери ветеринарной клиники. Он был в кожаной куртке, хорошо защищавшей от дождя и ветра, в тёмно-синих джинсах с боковыми карманами и в тёплых ботинках. В руках находилась большая сумка с дрелью и набором необходимых инструментов. Ясмин впустила его и повела в комнату, где намеревалась установить воздушный обогреватель. Она уже переоделась и ждала Давида в модном бежевом плаще с поднятым воротником. Вокруг шеи был намотан цветастый шёлковый платок. А зимние полуботинки на высоком каблуке хорошо подчёркивали стройность её ног. Мужчина опустил сумку на пол и огляделся – это была небольшая комната с множеством разнообразных клеток для птиц и животных. В некоторых сидели либо лежали собачки и кошки с перевязанными лапками, животами, хвостами – видимо, после операций. Здесь же в отдельной клетке сидел большой серый попугай и внимательно наблюдал за человеком.

– Этот наверняка разговаривает, – подумал Давид и достал из сумки электродрель.

– Я хотела бы установить обогреватель на противоположной стене, чтобы тёплый воздух доставал до животных, – попросила Ясмин.

– Я так и сделаю, хозяйка, – шутливо ответил Давид. Не снимая куртки, мужчина легко просверлил два отверстия в бетонной стене, забил в них пластиковые пробки и двумя шурупами закрепил металлический держатель под корпус обогревателя. Затем концы трёх проводов, выходящих из стены, он освободил от изоляционной ленты и аккуратно присоединил к новой розетке. Теперь оставалось установить корпус обогревателя на держатель и вставить вилку прибора в электрическую розетку. Когда через десять минут всё было готово, Давид предложил самой Ясмин потянуть за боковой шнурок и включить обогреватель.

– Вот и всё. Принимайте работу, хозяйка, – сказал Давид.

Женщина по-детски обрадовалась, когда на приборе загорелась красная лампочка, а из глубин обогревателя через металлическую решётку обильным потоком начал выходить тёплый воздух, заполняя собой всё пространство клиники. Стало заметно теплее.

– Я удивлена, – ответила Ясмин, – мне казалось, что установка займёт гораздо больше времени.

– Это я специально торопился. Надеялся, что останется какое-то время и вы согласитесь посидеть со мной в кафешке здесь рядом.

– Должна признать, что за такую оперативность вам полагается вознаграждение, – сказала Ясмин.

Большой бокал горячего кофе с молоком хорошо согревал в холодный вечер. Ясмин и Давид сидели за столом напротив друг друга и молчали. В маленьком кафе под названием «Авокадо» кроме них находились ещё два официанта и бармен за стойкой рядом с кассовым аппаратом. Оформление помещения ничем особенным не отличалось от сотен подобных кафешек. Только в самом центре небольшого зала стоял красивый белый рояль с поднятой крышкой, словно к нему вот-вот должен был вернуться пианист. Женщина первой прервала молчание.

– Мне кажется, зима в этом году выдалась необычно холодной и дождливой для Израиля. Все попрятались по квартирам.

– Так оно и есть, – согласился мужчина.

– Вы знаете, я несколько раз пыталась поговорить с кем-нибудь из руководства муниципалитета, но мне так и не удалось. Все очень заняты. Может, это не вовремя и не к месту, но раз уж мы сидим за одним столом, я спрошу у главного архитектора – когда прекратится это безобразие, это издевательство над нашим городом и природой?