Мария Новик - Разрешите вас пригласить

– Ему я верю больше, чем тебе, – вспылила Ольга, стараясь уколоть бывшую подругу побольнее.

– Я ему тоже верила. И тебе, – заключила Антонина, снова опустив взгляд. – Вот только, как оказалось, верить проститутке и менту – всё равно что шить гвоздём.

Тоня встала со стула и обошла Ольгу, слабо обтёршись плечом о её плечо. Она даже не посмотрела на рыжую скандалистку. Лишь решила отплатить её той же монетой, не став задерживаться с репликой.

– Когда твоё недоразумение тебя бросит, я это отпраздную, – высказалась Тоня.

На душе стало гадко. Она пожалела о своих словах, но решила не извиняться, а просто проглотить все обиды, заставив себя улыбнуться. Получилось что-то вроде оскала.

Забрав из ординаторской свои вещи, Тоня собралась домой. Выходной она намеревалась провести в четырёх стенах, снова закрывшись от внешнего мира и общения. Жизнь постепенно налаживалась, но присутствие Ольги рядом, словно сторожевой бешеной собаки, напрягало очень сильно. Врач вышла тем же путём, которым пришла – через приёмную скорой помощи и стоянку машин со спецсигналами.

Тоня всё чаще поддавалась вредной привычке, которая подчиняла её себе. Каждый раз, как начинался и заканчивался разговор с ненавистной подругой, женщина закуривала сигарету. Привыкание к дыму в лёгких постепенно начинало возрастать. И сейчас Антонина снова достала из сумки пачку, вытащила сигарету и подожгла, глубоко затянувшись.

– Минздрав предупреждает: курение вредит здоровью, – услышала Тоня мужской тенор за спиной. Обернулась.

Её догонял высокий темноволосый мужчина в маленьких квадратных очках в тонкой, почти невидимой оправе. Он на ходу застегнул длинное пальто с поднятым воротом, а потом вытащил из кармана простенькую серую шапку и быстро надел, поправив несколько раз.

Мужчина кашлянул в кулак. На морозе его щёки моментально раскраснелись. Если бы не двухдневная ухоженная щетина, можно было бы подумать, что это интерн.

Выглядел доктор солидно. Брюки со стрелками, начищенные до блеска ботинки. Он посмотрел на наручные часы, сдвинув рукав, и перехватил поудобнее мужской чёрный портфель.

Брюнет приблизился и добродушно улыбнулся.

– А Минздрав ничего не говорил про лживых друзей? – спросила грустно Тоня, вымученно улыбнувшись. – Про то, что они отрицательно действуют на психику, например…

– Ну, если я что-то узнаю, то сразу вам скажу, Антонина Михайловна, – подмигнул он. – Не против прогуляться? У тебя же выходной, если не ошибаюсь.

– Прости, Костя, но у меня нет настроения, – прикрылась она отговоркой, собираясь уйти.

– Отказ не принимается. Погода хорошая. Холодно, правда, но можно посидеть в кафе, перекусить. Ты голодна? Я угощаю, – улыбнулся он, настойчиво следуя рядом с ней.

Константин Засельский тоже был интерном у Роговского, когда учился в медицинском университете. Они с Тоней давно знали друг друга. И несмотря на то, что парень выбрал профессию акушера-гинеколога, коллеги периодически общались. Как-никак работали они в одной больнице.

– Только недолго, – вздохнула Тоня, зная, как трудно отшить Засельского, если он задумал «прогуляться».

Врачи юркнули в небольшое кафе, пешком преодолев несколько кварталов. Сначала они шли молча, а потом Антонину прорвало. Засельский всегда был хорошим собеседником, но только сейчас, рассказывая про всё пережитое, увидела, насколько хорошо друг её понимал.

Уютное маленькое помещение тут же окутало теплом и всяческими ароматами: кофе, выпечка, салаты, горячее. Шустрая полненькая официантка принимала заказы, черкая в блокноте ручкой; бегала по залу, разнося подносы с заказами. Большинство столов были пустыми – заведение не особо пользовалось популярностью.

– Двойной по объему эспрессо, стейк из говядины с рисом и салат «Глубина», пожалуйста, – заказал он, когда девушка в фартуке подошла к их столику. – А ты что будешь? Я плачу. Заказывай, – обратился вежливо к Тоне.

Та просмотрела меню. Долго выбирала, постоянно вздыхая. Официантка терпеливо ожидала заказа, натянуто улыбаясь. Константин постоянно обедал здесь, и много раз говорил про «Бриз» – небольшую забегаловку.

Однако Тоня была здесь всего несколько раз. За четыре года поменялся интерьер и меню стало намного удобнее.

– Латте, грудку с грибами и моцареллой и «Азию». Стакан свежевыжатого апельсинового сока принесите ещё, – проговорила она, определившись с выбором.

Девушка повторила заказы, чтобы убедиться в твёрдости выбора клиентов, и убежала на кухню.

Тоня огляделась. Действительно стало приятнее. Она смотрела на соотношение цветов, на дизайн, который радовал глаз, её всегда привлекали такие вещи. Успела оценить мебель и полы, стены с натюрмортами, глядя на которые приходил аппетит.

– Ты просто не бери в голову, Тонь. Она дура, которая решила, что на чужом несчастье можно что-то построить, – вдруг заговорил Костя.

– Что? – помотала головой они, возвращаясь в реальность. – Я благодарна тебе за обед, Кость, но дальше говорить об Оле не хочу.

– Я и сам разведён, так что прекрасно тебя понимаю, – сказал Засельский. – Брат по несчастью, так сказать.

– Я помню, ты говорил, – вздохнула Антонина. – Катя по-прежнему не подпускает тебя к Сонечке?

– Да. – друг кивнул, подумав о чём-то своём. – Она даже поговорить с ней не дает. Сейчас ей семь лет, а она называет папой другого мужика. В каком-то смысле, тебе повезло больше.

– В том, что у нас с Гришей не было детей? – с долей гнева спросила Антонина. – Тоже мне, везение. Лучше бы были, – посетовала она раздражённо.

– Ты не подумай, я не хочу обидеть, – оправдался Костя. Он замолчал, не желая продолжать разговор в присутствии официантки, которая расставляла кофе и салаты на столик. Когда она ушла, он продолжил: – Просто ты не переживала бесконечные суды, мотания туда-сюда в попытке что-то изменить. Катя мне изменила с пятью мужиками, а ей ещё и ребёнка оставили. И всё бы срослось, если бы я не сглупил.

– Помнится, ты попал в аварию, – дополнила Антонина. Она тут же почувствовала голод при виде острого салата.

– Ещё и в нетрезвом виде, – отломив кусочек хлеба, пояснил Константин. – И, хотя виноват в ДТП был не я, судья-мужененавистница зацепилась за это, как клещ, и присудила Соню Катьке. Даже апелляции не смогли ничем помочь. Решение не изменилось. А вы просто развелись с Гришей и всё. – Он снова задумался.

– Может быть, с ним поговорить?

– А что это даст? – процедил Засельский. – Будь я на его месте, я бы не перестал прикрывать свою беготню тобой. Наоборот, это дало бы мне повод ещё больше привлечь твоё внимание. Тем более, он полицейский. Он же наверняка знает, как действовать на нервы.