Алексей Павлов - Странные события в Сухаревой башне

– Что спрятано в нашем будущем, Никитична? Все знают, ты у нас самая большая искусница в этом деле… Нострадамус, гадающий на телевизоре… Ванга, слушающая всех живых тварей, включая прохожих…

Один глаз Никитичны был устремлён в экран, другой – на меня:

– Слепцов орда стоит и ждёт,

Когда же замок сам падёт,

Устал их хмурый караул.

Когда б попутный ветер дул,

Нашелся б ключ к загадке сфер,

Который время развернул,

Из бездны поднялся б злодей

Со страшной шайкою своей.

Но ключ лежит на дне,

А дно запрятано во сне,

А сон тот – в глубине души

Того, кто тайну бережёт,

Того, кто спрятан в темноте,

Того, кто слышит ветра гул

В полночный час…

Тут Никитична задумалась, подбирая рифму. Я ей помог:

– Среди акул…

– Нет! – не согласилась Никитична, но предложить что-то иное в рифму никак не могла.

– «Лорд Байрон прихотью удачной облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм 26 26 Александр Пушкин. «Евгений Онегин» (1823-1830), глава 3, строфа 12. ». Байрон вроде бы не утонул, а только простудился в море? Значит, это не он. Пиратов не хватает в стихотворении, Джека Воробья. И ничего-то я не понял насчёт будущего из твоего экспромта. И надеюсь, что сие творение не потерянная устрашающая часть «Сказания о Старом мореходе» Кольриджа?

– Байрон? Кольридж? Я уж и не помню таких. Перечитать надо бы. Столько лет утекло! Следующее стихотворное прорицание, возможно, станет бойче по стилю. Погода влияет на стих, – тут дискурс Никитичны стремительно переменился под действием временных турбулентностей. – Будущее? После того, как всё хорошо, бывает совсем нехорошо. Циклы Кондратьева 27 27 Циклы подъёмов и спадов мировой экономики продолжительностью 48-55 лет. , волны Эллиота 28 28 Теория волн Эллиота делает попытку описать процессы в развитии общества и финансовых рынков. . Даже пятиклассник найдет закономерности и посчитает… Новое время идёт, покой кончился, слышу, как солдаты шагают и земля дрожит… Достаточно нам метафизического! Тебя ждёт в опочивальне свежее печенье, пирожки и мандарины.

Насчет варёного, печёного и сладкого Никитична оказывалась всегда права. Будущее готовим мы сами, как пирожки в духовке, – такой эмпирический вывод напрашивался при взгляде на то, что можно было съесть. Мистика существует там, где есть непонимание происходящего. Я был в шаге не только от своей опочивальни, но и от марксизма, когда вспомнил предание, что в позднее советское время над улицей, сквозь невидимый замок, был протянут алый транспарант с лицами трёх бородатых классиков марксизма-ленинизма и белой краской выведенным лозунгом «Народ и партия едины!» И теперь, поднимаясь по лестнице вверх, обитатель или визитёр замка, в недоумении испытав легкое головокружение, проходил сквозь голографический след диалектических материалистов, что, несомненно, влияло на общий настрой и логику мыслей. Обреталась суровая собранность, появлялась революционная решительность, брови хмурились, появлялось желание давить буржуев. «Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг» 29 29 Александр Блок. Поэма «Двенадцать» (1918). . Далее, по мере спирального движения, визитёра настигало мучительное разочарование в смысле коммунизма или же банальное отрезвление, природа которых таилась в беспрерывных возмущениях пространства-времени внутри вертикальной оси башни.

Со странными чувствами я вошел в свою комнату. Столько всего неясного! Моя судьба приостановилась, чтобы выбрать новое направление в изменившихся обстоятельствах. Что будет? Всё перестраивается? Новая школа? Новые друзья? В моей опочивальне, похожей на своей форме на крест, в глубине одной из частей, висело большое зеркало – в нём я мог видеть себя в полный рост. Я подошел к зеркалу: лицо казалось бледным и грустным, неподвижным, глаза были темны и печальны. Интересно, как выглядит мой брат? Похож на меня? Весел и добр? Я даже представил, как мы впервые встречаемся, он стоит передо мной и говорит:

– Привет, Ваня! Я Генри, твой брат. Матушка сказала, что вчера предупредила тебя.

– Да-да, привет, Генри! Я и не знал, что у меня есть брат! А ты?

– И я не знал ничего о тебе до вчерашнего дня. И почему такая тайна, тоже не знаю.

Я сел за уроки, и это отвлекло меня от грустного. Через полчаса постижения коварной алгебры, источника ночных кошмаров, я огляделся, надеясь увидеть на столе, в привычном месте, пирожки и мандарины, но, к удивлению, ничего там не было. Странно! Я посмотрел по сторонам и заметил тарелку с одним пирожком и вазу для мандаринов на одной из полок шкафа. Ваза была пуста. Забывчивость не была подругой Никитичны. Пришлось вернуться к злополучной алгебре, в виде иррациональных уравнений ползущей по бумажным страницам. Перелистывая страницы задач и формул, боковым зрением я заметил метнувшуюся тень – я повернулся в её сторону и никого не обнаружил: комната была пуста.

Я взял тетрадь с учебником и сел на широкий подоконник: вид города с высоты действовал на меня по-особому, отвлекая и немного погружая в мечты. Медленно ползли автомобили, подобно рекам; прохожие по берегам городских рек тоже преодолевали неподвижность.

Кто-то стоящий на тротуаре вызвал во мне чувство любопытства. Я взял небольшую подзорную трубу с подоконника и стал наводить резкость: пожилая женщина смотрела на меня – я не мог этого не заметить, – её взгляд остановился именно на мне. Я ощутил подкативший страх и мурашки, ползущие по рукам и лицу, потом волну чего-то теплого и неприятного – лицо старухи расползалось в гадкой улыбке и беззвучном смехе, она подняла руку, тыча в меня пальцем. Я не мог отвести от неё взора, точно был околдован. Я видел её глаза и лицо – всё же остальное погружалось в белёсый туман.

Моя голова закружилась, тело обмякло, и сознание померкло…

Я пришел в себя лежа на кровати. Был вечер. Мать, с испуганным лицом, сдерживала слёзы:

– Что же это за напасти? Что случилось?

– Я видел на тротуаре старуху – она, как это ни странно, тоже видела меня и указывала пальцем. Я смотрел в её глаза и упал в обморок.

– Что-о? – закричала матушка, смотря на деда. – Я сойду с ума! Откуда она такая?

– Кто-кто? – передразнил дед матушкину интонацию. – Правнучка Вия какая-нибудь. Никитична, ты что слышала?

– Это всё чёрные мужи 30 30 Мужчины в зрелом возрасте. околачиваются окрест. Те самые, которые вечор 31 31 Вчера. за Ванюшей шныряли. Не унимаются. Днесь 32 32 Ныне, теперь. они, чай 33 33 Вероятно. , привезли Алёну Ивановну к стенам нашим, чтобы она им порассказала опосля 34 34 Впоследствии. , что о нас понимает. И как сюда прокрасться. Так я теперича 35 35 Теперь. думаю… Серафима, ты же знаешь Алёну Ивановну! – обратилась Никитична к матери с волнением. Испытывая сильные чувства, Никитична переживала возвращение к уже давно забытому, архаичному языку.