Олег Пустовой - Пункт базирования остров Русский

Вдруг из-за спины, раздался протяжный радостный возглас, и чья-то крепкая рука по-приятельски хлопнула его по левому плечу.

– Привет труженикам морей! – услышал Игорь за спиной бодрый голос. Он вздрогнул от неожиданности и резко повернул голову на звук приветствия. Перед ним стоял рефмеханик Санька, работавший с Игорем на СРТ-м «Гравёр». Игорь там был стажёром электромеханика, а Санька отрабатывал по направлению после окончания калининградского рыбвтуза. Там они и успели подружиться во время совместной работы за четыре месяца промысла в заливе Исиномаки у острова Хонсю.

В какой-то момент их глаза встретились, и на устах заиграла дружеская улыбка. Игорь протянул другу руку, тут же отвечая на приветствие:

– Здравствуй, здравствуй, друг любезный! Даже не надеялся на такую встречу, думал, что судно ещё в рейсе.

– Только позавчера вернулись. А ты как?

– После того, как ушёл на «Ступино», когда вам рейс продлили, недельку покутил в межрейсовом, затем получил рабочий диплом и направление на «Рощино». – Игорь сделал небольшую паузу, размял сигаретку, прикурил и, предлагая другу закурить из открытой пачки «Родопи», продолжил. – Сейчас на прибрежке работаем, добиваем технику до ремонта. Моторесурс дорабатываем, – уточнил Мельниченко, приятно затягиваясь. – А сам-то как?

Саня достал из предложенной пачки сигаретку, прикурил от своей зажигалки и, увиливая от ответа, спросил сам:

– И как работёнка?

– Работать можно, да и работа интересная. Недельку порыбачили, а сегодня пришли рыбу сдавать, но завтра поутру, снова на промысел.

– Торопишься? – снова спросил Санька, встряхивая пепел указательным пальцем в сторону урны.

– Я-то к знакомым хотел заехать, – ответил Игорь, повторно интересуясь. – Ты то как? Чего с женой не сидится?

Саня сделал глубокую затяжку, ловким движением пальцев правой руки стрельнул окурок в наполненную урну и, выпуская тонкую струйку дыма, тут же подхваченную порывом ветра, ответил:

– Один я сейчас, Игорёк. Малышка моя приболела, так жена с ней в детской областной больнице находится. Такие, брат, дела. Я только что из Южного Сахалинска вернулся, навещать ездил…

– Что-то серьёзное? – глядя товарищу в глаза, беспокоился Игорь.

– Желудок чем-то отравила. Сейчас уже легче, поправляется.

– Ну, слава Богу! – вздохнул облегчённо Мельниченко и, делая последнюю затяжку, отправил чинарик, по примеру товарища, в ту же самую урну.

– Может, ко мне махнёшь? – пригласил Саня, направив вопросительный взгляд в сторону товарища. – Что-то тоска заела в последнее время. Поехали, а?

– Раз ты просишь, да ещё так настойчиво, я просто не могу отказаться. Что не сделаешь ради товарища? – отшутился Игорь, принимая приглашение приятеля.

Не раздумывая долго, друзья перешли на другую сторону улицы и остановились на остановке «Мореходное училище» обратного направления. Не став ждать автобус, Саня остановил проезжавшее мимо такси. Машина мигнула правым поворотом и затормозила, прижавшись к бордюру в нескольких метрах за остановкой. Не прошло и десяти минут, как друзья оказались в Санькиной квартире. В комнате было тепло и уютно. Квартира находилась в хорошо сохранившейся японской фанзе, срубленной в два этажа из крепких пород дерева. Вопреки всему, фанза имела приличный внешний вид и готова была прослужить своим жильцам не один десяток лет. В её четырёх квартирах проживало четыре полноценные семьи, дожидавшиеся очереди на квартиры в новостройках. Саня включил телевизор и остановился на пробившемся японском канале «PM 11», транслировавшемся на острове Хоккайдо. Японцы, как раз, передавали новости. На мутном чёрно-белом экране старенького «Рекорда», чётко вырисовывался портрет руководителя социалистической супердержавы – Генсека ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, занимавшего половину левой стороны экрана, остальную часть заполняли советские танки, лихо поднимавшие слежавшуюся горную пыль афганской земли. Диктор что-то говорила, но телевизор принимал только изображение, да и говорила она на непонятном японском языке. Но и без слов становилось ясно, что разговор шёл о событиях в Афганистане, где уже больше полгода шла настоящая война и наши молодые парни в солдатских робах принимали в ней непосредственное участие, оказывая, так называемую, «интернациональную» помощь. Конкретно об этой помощи ещё никто толком ничего не знал, так как пресса о войне не очень распространялась и много информации не давала, хотя многим матерям из пятнадцати сроднившихся республик уже пришлось хлебнуть несгладимого горя, оплакивая своих сыновей, вернувшихся домой в тяжёлых цинковых гробах, именуемых на военном языке «груз – 200». Передача новостей закончилась, и Саня переключил телевизор на «Останкино». Передачи на Сахалин транслировались через спутник и, в это время, шёл повтор очередной серии фильма «Адъютант его превосходительства». Фильм смотрели без энтузиазма, иногда обмениваясь скупыми репликами, затем отправились на кухню, где подогревался «холостяцкий» обед. Хозяин угощал залихватской рыбной юшкой, состряпанной из жирного палтуса и красного морского окуня. Юшку ели с аппетитом, опрокинув под неё по стопочке хорошей водки марки «Кристалл», продаваемой в магазинах «Альбатрос» по чекам «Внешторгбанка» и изготовленной в экспортном исполнении. После обеда устроили перекур на свежем воздухе, спустившись на хозяйское подворье, где у Саньки находился сарай для дровишек. Возле сарайчика лежали горкой метровые поленья-маломерки, предназначенные для распиловки на дрова. Саня достал из сарайчика пилу, называемую в народе «Дружбой-2» и предложил Игорю немного поупражняться. В работе время пролетело быстро и, когда солнце опустилось на уровень западного горизонта – друзьям осталось распилить последнее полено. Возле сарая быстро образовалась свежая горка аккуратных чурок, с которыми Саньке ещё предстояло сразиться в разминке с топором. Закончив работу, хозяин растопил печь, и они продолжили начатое в обед застолье. Снова сидели на кухне, доедая остатки юшки и допивая начатую бутылку «Кристалла». Затем перешли в комнату смотреть телевизор и маленькими порциями уничтожали всё тот же «Кристалл», закусывая бутербродами с крупнозернистой кетовой икрой, собственного посола. Диспутировали о войне в Афганистане, вспомнили трудовые будни на СРТ-М «Гравёр» и его команду. Приближалась полночь. Вдруг Игорь вспомнил о своём портфеле, одиноко стоявшем в коридорчике-прихожей. Он мигом кинулся в прихожую и, доставивши портфель, извлёк из него рыбацкие трофеи: трёхлитровую банку с креветками, пакетик оттаявшего крабового филе и полный целлофановый кулёк корюшки-зубатки.