Виктор О'Коннелл - Сын Орла

До встречи с Чистым Голосом О’Хара уже прожил в Канаде полгода – половину намеченного срока. Незаметно пришел день, когда он должен был возвращаться в Ирландию. Чистый Голос пришел на железнодорожную станцию в Батлфорд, чтобы проводить своего друга в Монреаль. Ловкий Охотник и старейшины, которые все последние месяцы обсуждали советы О’Хары, преподнесли ему в подарок резную трубку, отец Чистого Голоса подарил веер из орлиных перьев, а мать прислала большую банку варенья из саскатунских ягод и пару расшитых бисером мокасин для его жены. Сам Чистый Голос подарил О’Харе копию договора, которую он сделал в его кабинете в первый день знакомства. Он завернул листы бумаги в обложку из шкуры белого лося с изображениями зверей и птиц, которые перерисовал чернилами с типи Ловкого Охотника.

– Но ведь он тебе еще понадобится, – протестовал О’Хара, беря написанную от руки копию договора.

– Не волнуйтесь, я выучил его назубок. Теперь договор навсегда в моей памяти, – отвечал Чистый Голос.

Ловкий Охотник становился все более дряхлым и немощным.

– Зачем человеку трость, если он не может ходить! – пробурчал он, когда Чистый Голос принес ему подарок О’Хары.

Однако дед постоянно держал трость при себе, время от времени поглаживая ладонью большой полированный набалдашник из боярышника. Судя по всему, трость ему нравилась.

– Расскажи мне еще раз, что ты узнал о договоре и об индейских законах, – попросил он и внимательно прослушал отчет внука.

Когда тот закончил, Ловкий Охотник объявил, что с тех самых пор, как Чистый Голос и Пловец уехали в школу, он ни разу не выезжал верхом в прерии, чтобы посмотреть на следы бизонов, и сейчас он снова хочет это сделать. Они с Чистым Голосом проехали шагом около двух миль и спешились у невысокого холма. Прислонившись спиной к травянистому уступу, Ловкий Охотник смотрел на простиравшиеся до горизонта пастбища. Заметив четырех лошадей, пасущихся в отдалении, он принял их за бизонов, и Чистый Голос не стал его разубеждать.

Они уселись на траву и завели разговор. То, что Чистый Голос изучил договор, сказал Ловкий Охотник, должно утешить души предков.

– Белый человек хочет забыть договор. Он хочет, чтобы память о нем ушла вместе со стариками. Ему не нужно убивать наши тела, если он может забрать души наших детей. Он попытался забрать твою душу, но трех лет оказалось недостаточно. Пловец находится в школе-интернате уже пятый год, и я беспокоюсь о нем. Теперь черная сутана говорит, что будет забирать наших детей в школу на тринадцать лет. Он хочет сделать из них подобие белого человека, чтобы они думали и делали то, что хочет индейский агент. И они будут страдать. Школа подточит их дух, и некоторые из них не захотят возвращаться домой. Они потеряются в городах, будут пить алкоголь и продавать себя за деньги, чтобы купить пищу и одежду. Многие из них попадут в тюрьмы, многие в отчаянии убьют себя своими руками. А тем, кто вернется домой, придется бороться с законами белого человека за то, чтобы быть кри. Если мы – поколение, заключившее договор, – не сможем остановить белого человека, то как наши внуки смогут остановить его, когда он придет, чтобы забрать их детей?

– Белые люди не смогут сделать это! – воскликнул Чистый Голос.

– Они уже делают это! В резервации Того-Кто-Строит-Загоны индейский агент забрал троих детей. Он сказал, что их мать пьет слишком много пива и не в состоянии заботиться о своих чадах; он также не может позволить ее братьям и сестрам заботиться о них. Но для того и существует род, чтобы заботиться о детях. Люди индейского агента и полицейские пришли, как воры среди ночи, чтобы похитить наших детей. Говорят, они отдали троих мальчиков в три разные семьи белого человека на востоке – в Америке. Их мать никогда больше не увидит своих малышей.

– Они их усыновили или просто взяли на воспитание?

– Они их украли! Белый человек будет любыми путями добиваться, чтобы мы исчезли с лица земли, как бизоны.

Ловкий Охотник напомнил, что Большой Медведь и Тот-Кто-Строит-Загоны предупреждали народ кри о том, что белые люди скоро придут в прерии. Их будет больше, чем звезд на Млечном пути, говорили они, и им позарез нужны будут индейские земли и все природные богатства, которые в них сокрыты. Как они были правы! Но как бы много их ни было сейчас, в будущем их будет намного больше. Ловкий Охотник сказал, что поначалу он был против договора, но теперь рад, что в конце концов подписал его. Договор дал кри передышку, чтобы они могли снова набрать силу. И теперь от Чистого Голоса зависит, смогут ли кри поддерживать договор живым.

– Я хочу, чтобы моя медаль договора была у тебя, – сказал Ловкий Охотник неожиданно.

– Твоя медаль договора?

– Да. Человек королевы вручил мне медаль в тот день, когда я поставил свою отметку на договоре.

– Но ведь солдаты украли твою медаль, – удивился Чистый Голос.

– Это так. Но ведь медаль по-прежнему моя. Они не могли съесть ее. Она должна быть где-то – шило в мешке не утаишь. Она будет приносить несчастье тому, кто, как вор, хранит ее у себя. Когда нибудь медаль найдется, и я хочу, чтобы она оставалась у тебя. Держи ее при себе, когда будешь говорить о договоре.

– О’Хара говорил, что солдаты продали медали договора, украденные у индейцев. Он говорил, что видел несколько медалей в музее – там, где белый человек хранит свои индейские трофеи. Я поищу ее, когда поеду в Оттаву. Но ведь все медали одинаковые. Как я узнаю, которая из них твоя?

– Я поставил на ней свои отметки. – Ловкий Охотник взял трость О’Хары и начертил на земле знак: две параллельные вертикальные линии, пересеченные в верхней части двумя короткими горизонтальными линиями, скошенными слева направо, как лорранский крест. Чистый Голос узнал фигуру, нарисованную на типи деда, справа от входа.

– Такой же знак нарисован на твоем типи!

– Да. Я начертил его охотничьим ножом на медали договора – на первом типи, которое стоит за вождем с девятью перьями. Я хотел, чтобы те, кто придет после меня, знали, что типи Ловкого Охотника стояло на Совете договора.

Вернувшись домой, Чистый Голос проводил деда в его типи, стоявшее в восьмидесяти ярдах от семейной хижины. Он развел огонь внутри и подал деду одеяло Компании Гудзонова залива. Когда дед устроился на своем месте, Чистый Голос принес ему миску бобового супа из горшка в хижине. Когда опустилась темнота, они засветили керосиновую лампу и раскурили трубку.

Ловкий Охотник попросил Чистого Голоса принести из хижины коробку из-под печенья с портретом королевы Виктории, в которой хранились фотографии Того-Кто-Строит-Загоны, Большого Медведя и других предков. Дед и внук рассматривали карточки, передавая их друг другу. На стенах типи плясали тени, и в колеблющемся свете керосиновой лампы Чистому Голосу казалось, что фотографии оживают, и духи предков сидят рядом с ними у костра.