Владимир Царанцев - Без вести пропавшие солдаты Манштейна. Часть вторая

Но этот любитель дальних круизов по задворкам большого космоса пролетел тогда мимо нас, а как понимать НЛО, снующие у нас, на Земле, где можно и нельзя, и невозможно в нашем понимании? А случай с этими ребятами вообще выходит за рамки как-то его осмыслить, но сильно настораживает и заставляет думать, что чужой внеземной и очень опасный разум уже рядом с нами собирает о землянах нужную для него информацию. И мы все находимся у него как на ладони, под любопытным и недобрым взглядом, противостоять которому абсолютно не в силах.

На входной веранде послышались голоса пришедших ребят, они вошли, продолжая какой-то начатый ещё на улице разговор между собой, даже не желая делиться со мной своими секретами.

– Ну, рассказывайте, как прошла прогулка с нашими дамами? Надеюсь, что вы доставили их домой целыми и невредимыми? А как вам понравилась наша юная «фройлен»?

Машинально сделав перевод моих слов, Генрих, сам рассмеялся и безнадёжно махнув рукой, глянул на Отто. Ребята уже не скрывали своего смеха, и Отто, насупившись, ушёл на диван. Курт, давясь от смеха, пытался на своей дудке сыграть марш Мендельсона, под рёв охрипшего контральто моего Блада. Но верхняя нота псу не удалась, и он замолчал.

– Как говорила моя любимая бабушка, сегодня вечером кое-кому предстоит принять большую клизму! Но это к нам не относится!

Понятно, мои прогнозы начинают сбываться!

– Скажите, пожалуйста, Вы не скажете, почему ваши соседи живут в такой роскоши?

– Да чёрт его знает! Наверное, из-за недостатка доказательств! Курт, ты не хочешь сегодня ночью попеть вместе с Бладом под окнами этой девушки? Всё-таки жизнь нам даётся только один раз, и её нужно прожить так, чтобы не было скучно соседям! Как ты думаешь?

На мой вопрос и генриховский перевод уже смеялись все, и даже Блад, и Отто на диване!

– Тоже мне, кавалеры! Пошли тогда смотреть интересный фильм, в котором вы могли бы реально поучаствовать! Но сначала разложите диван! Нет, у вас не получится! Вы его скорее разломаете, чем разложите! Подтаскивайте лучше к дивану кресла и ставьте с ним рядом.

Разложив диван с креслами и выложив все постельные принадлежности для сна, я включил телевизор, а гости, разобравшись, кто-где спит и подложив под головы подушки, приготовились смотреть кино на дому. Курорт моим оккупантам был полный!

Чтобы не мешать ребятам в просмотре фильма, я позвал своего верного друга, и мы поднялись к себе наверх, но в спальне было душно, да и ложиться спать было ещё рановато, и мы вышли на балкон, который Блад не очень любил – из-за искусственного покрытия, имитирующего зелёную траву, но коловшая лапы и тем не менее он не упускал случая поваляться на нём, устраивая себе массаж спины. А вот когда поздним вечером включали подсветку на дне пруда, Блад высовывал голову за перила балкона и с интересом наблюдал сверху за плавающими рыбами, высматривая, какую бы ему рыбу поймать, чтобы осталось ещё и на завтра.

Вечер был тихий и тёплый, сильно пахло разогретой за целый день на ярком солнце сосновой смолой, и даже вездесущие комары ещё не разыскали человека на балконе. И только доносившийся громкий голос из открытого окна соседского дома напоминал о том, что ты не один в лесу, а среди цивилизованных людей, которые ведут жёсткий подбор зятя для тёщи и мужа для дочки.

– …скормила целый поднос пирожков, которые пекла весь вечер для твоего папы, а ты, вертихвостка, стала крутить юбкой перед совершенно другим, а не…

Голос рассерженной женщины то затухал, то усиливал своё звучание, не успевая за ходившей по комнате соседкой, чтобы целиком донести до меня весь разговор, который я и так знал от начала до конца.

– … для чего она висит у тебя в спальне? Когда я была молодая, я каждый вечер молилась Богу вместе с мамой, чтобы он дал мне хорошего мужа. И Бог дал мне хорошего мужа. А вот за моего мужа никто не молился, и он не молился, и ему досталось то, что досталось – даже дочку не научила брать то, что само идёт в руки!.. Да будь я на твоём месте, я бы…

Ребята были правы: клизму, Ленка, получает по полной программе!

– …стараюсь найти достойного для тебя мужа, а не голодранца местного! Имея таких родителей как у тебя, ты должна в шоколаде жить! Мужа себе с умом нужно выбирать, моя дорогая, и до тех пор, пока не попадётся стоящий. Не для того я тебя рожала, растила, не досыпала и не доедала, чтобы отдать какому-то тупому дебилу, который и рубля заработать не может. А ты отвернулась от умного парня, а второй отвернулся сам от тебя! Чему я тебя…

– … я очень старалась, мама! Но он всё время говорил мне о своем родственнике, в каком-то Фатерлянде по фамилии Вермахт!

Да уж, шоколад такая штука, растает и не заметишь!

Блад откровенно зевал и упорно разучивал слово «ма-ма», но пока это у него получалось плохо, и он виновато посматривал на меня своими умными глазами, как бы говоря, что всё равно научусь, только вот мне непонятно, почему твой телевизор смотрят сегодня чужие, а не ты? Они даже не пахнут как люди! Может быть, мне их разогнать по углам потолка?

– Да ладно тебе! Лежи спокойно и стереги своих рыб, чтобы не убежали! Пойду, принесу тебе что-нибудь вкусненькое.

Этот пёс понимал всё, что ему говорит человек. А когда внуки были ещё маленькие и близко подходили к берегу пруда, Блад, невзирая ни на какие протесты, как бы они ни возмущались ещё одной нянькой-деспотом, настойчиво оттирал их подальше от воды своим мощным туловищем. А когда пацаны подросли, то он мог и рявкнуть так, что всякое желание искупаться у них пропадало напрочь. Но обидней всего было то, что жаловаться на Блада родителям было нельзя – попадало ещё больше! Даже моя соседка, после одной незначительной стычки между нами, оставила Блада и меня в покое.

А дело было так. Она всегда, работая в огороде, любила петь песни, но так как бог слуха ей не дал, а голосина был ого-го, то мой Блад, по своей доброте, старался всегда ей в этом помочь, когда она орала в своё удовольствие. То ли она завидовала, что у моего пса голос был лучше поставлен, то ли слух у него был тоньше, и он попадал в ноты, но она, однажды дождавшись меня у забора, сказала:

– Сосед! Ты не мог бы куда нибудь деть своего пса?

– О, а это ещё зачем? Чем он тебе помешал?

– Да он воет, когда я начинаю петь!

Мне ничего не пришло в голову, как ей сказать:

– Но ведь ты же сама первой начинаешь…

– Но я же так не вою?!

– А мне вообще кажется, что вы поёте в одной тональности! Но ты же знаешь, я в музыке не силён – мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, когда я с мамкой в лес за малиной ходил.

Соседка месяц со мной не разговаривала!

А в зале гремела Курская дуга, и мешать ребятам в её просмотре не хотелось – они заочно знали об этой битве больше, чем Манштейн! Пусть увидят и почувствуют хотя бы десятую долю процента всего ужаса и крови от того сражения, ставшего последним крупным наступлением гитлеровцев на Восточном фронте.