Роза Шорникова - День рождения семьи

«Да, – думала Лиля. – сколько же раз за последнее время я ездила по этой дороге от Питера до Москвы? Раз десять? Нет, наверное, больше. Так, филиал открыли два года назад. Раз в квартал, плюс… А, да не все ли равно? – остановила себя Лиля. – Красота-то какая!» – перевела взгляд за окно.

Заканчивался сентябрь. В этом году он был теплым. И, как всегда, ярким. Такое разноцветье может быть только в сентябре. Деревья стояли в ослепительных одеяниях, каждое – в своем, сшитом осенью только для него. От этого смешения красок веяло такой силой и тягой к жизни! «Бабье лето…» – подумала Лиля.

Она почему-то не любила это словосочетание. От него веяло какой-то стариковской безвозвратностью. А ведь осень – это не угасание, не покой, а всплеск, взрыв. Взрыв энергии и красоты! Совершенно конкретное воплощение всего прекрасного, что зарождалось и росло в своем великолепии долгие весенние и летние месяцы. Это – момент, когда уже невозможно сдерживать безумный напор этого сумасшедшего танца природы. Нет, осень – это как завершающий аккорд одного произведения. А за ним будет пауза и родится нечто новое, еще более красивое и совершенное.

– Лилия Андреевна, за штурвал? – спросил Олег, глядя на нее в зеркало.

Лиля любила водить машину, и у нее это хорошо получалось. Но за руль своего «Пежо» в последнее время приходилось садиться очень редко. Поэтому в дальних поездках они с Олегом делили трассу пополам.

– Пожалуй, сегодня не стоит. Устала очень.

– Отдыхайте, Лилия Андреевна.

– Сейчас, только детям позвоню, – она достала мобильный телефон.

– Юлечка, здравствуй, дорогая! Как там у вас?

– Мамуля, привет! У нас все хорошо! Я уже из института пришла. Мам, у нас сегодня такая тема интересная была! Сейчас расскажу!

– Милая моя, я приеду, и ты мне все подробно расскажешь! Хорошо?

– Хорошо, хорошо! – не унималась Юля. – Сейчас за ребятами пойду. Ты не волнуйся! Мамуля, ты не забыла? Нам завтра к бабушке ехать!

– Ну, как я могу забыть? На машине поедем. Мы с Олегом уже договорились.

– Здорово! На машине лучше, чем на поезде! Я ребятам вещи соберу. А ты подарки купила?

– Не всем пока. Посмотрю еще по дороге.

– Ну, счастливого пути! Приезжай скорее! Мы тебя ждем!

– Мы уже едем! – ответила Лиля. – Целую вас. Ложитесь спать, я буду поздно. Пока!

Лиля выключила телефон и, откинув голову на спинку сиденья, закрыла глаза.

Колеса с легким шуршаньем скользили по серому асфальту. Машина раскачивалась в такт неровностям дорожного покрытия. Приглушенно и монотонно урчал мотор.

– Олег, у тарелочек не забудь остановиться.

– Не беспокойтесь, Лилия Андреевна, остановимся!

«Тарелочками» Лиля называла торговые ряды, которые выстроились прямо у дороги. Здесь продавали посуду. Глиняные и фарфоровые сервизы, тарелки, кружки, бокалы, вазы. Недорогие и, чаще всего, с аляповатым ярким рисунком. Но Лиле почему-то доставляло удовольствие бродить среди всей этой безвкусицы. Сначала просто рябило в глазах, потом взгляд начинал что-то выделять из этой однообразной массы, а потом это «что-то» начинало нравиться. Каждый раз Лиля привозила отсюда какую-нибудь незамысловатую вещицу.

Машина плавно припарковалась у обочины дороги.

– Лилечка, здравствуйте! – зычно прокричала продавщица, едва завидев Лилю.

– Здравствуйте, Валентина, здравствуйте, – Лиля подошла ближе. – Что у вас новенького?

– Да сколько угодно! – широко улыбнулась та ярко накрашенными губами, показывая рукой на запыленную посуду.

Ассортимент тут почти не менялся. Но таковы правила жанра: покупатель должен спросить, а продавец должен продать.

Сегодня перед Лилей стояла довольно трудная задача: нужно было купить подарки для всей семьи. В общем-то, она и не рассчитывала купить все подарки именно здесь, разве что «именные» кружки, которые сейчас уже совсем не диковинка. Нет, кружки – это уже не интересно. Что же взять, что взять?..

Лиля не спеша переходила от одного стеллажа к другому. Нет, похоже, с прошлого раза ничего нового не добавилось.

– Лилечка, посмотрите вот это! Пойдет? – Валентина держала в руках картонную коробку.

Она открыла крышку и вынула изящный кофейник. По бокам его в синих тонах был изображен старинный замок. Формы кофейника на удивление были очень пропорциональными и даже элегантными.

– Тут еще сахарница, сливочник и две чашечки с блюдечками.

– Красиво, – Лиля открыла синюю крышечку и заглянула внутрь кофейника.

– На днях привезли. Приберегла, как чувствовала, что вы приедете, – Валентина пытливо заглянула ей в глаза.

– А вы, оказывается, прорицательница, – улыбнулась Лиля, доставая кошелек.

Она отсчитала сумму, чуть большую, чем была указана на коробке, и протянула деньги продавщице. – Спасибо!

– Пользуйтесь на здоровье! Приезжайте еще.

– Конечно, приеду. До свидания.

«Ну, вот, еще один есть. Завтра по дороге еще купим».

– Что Лиля Андреевна, не зря останавливались? – Олег широко распахнул перед ней дверцу машины.

– Ничего в этой жизни не бывает зря, Олежек! – Она аккуратно положила коробку на сиденье рядом с собой. – Поехали!

Сегодня Антонина решила сделать генеральную уборку. В доме и так всегда был полный порядок, но Тоня постоянно придумывала себе дела. Жили они с сестрой Таськой в старом отцовском доме. Соседские мужики помогали, чем могли. Кто доску подобьет, кто крышу починит. Свет не без добрых людей, как говорится. А так, по хозяйству, девушки управлялись сами.

Тоня была младшей. На несколько минут. Но этих минут хватило, чтобы нерасторопная акушерка ее вначале не заметила, а потом и вовсе уронила. И сделала на всю жизнь калекой.

Росла она маленькой, хрупкой девочкой. Говорить начала намного позже своей сестрички-блезняшки. И ножка одна была чуть короче другой. А потом – еще беда. Где-то годикам к трем на спинке появился небольшой горбик, который с возрастом все увеличивался и делал ее похожей на гороховый стручок. В школе ее так «стручком» и дразнили, если, конечно, Таська не слышала. Потому что слово это, сказанное в адрес сестры, приводило ее в такую ярость, что обидчики сразу же разбегались в разные стороны.

Когда девочки закончили «семилетку», родители уехали на заработки, да так и сгинули в необъятных просторах Севера. Продолжать учебу в городе было некогда. Остались в деревне. Тася на ферму пошла, а Антонина по хозяйству хлопотала.

Так и жили бы, если б не этот Пашка. «Ох, окрутит он Таську, как пить дать, окрутит, – грустила Тоня. – Столько девок вокруг, закрыв глаза, за ним побежали бы. Так нет. Таська ему понадобилась! Конечно, Таська у нее – красавица! Коса вон какая, почти до пят. Добрая, умная. А он что? Детдомовский, ни кола, ни двора. Да это бы еще полбеды. Шаловливый больно, балабол, одно слово. Ни одной юбки не пропустит. Да и Таське, вроде бы, он приглянулся. К Пантелеймонихе сходить, что ли? Может, отвадит?»