Антон Ерхов - Європа

– Гля, – заржал он, – имечко как раз для коммерческого директора: Маржá, – он ткнул пальцем в подпись: «Mrs. Marja Karisalmi».

– Давай-ка, Игорь-джан, побудь до обеда на встройке, – сказал Халин, едва Ждан спустился в зал. – В смысле, сейчас иди протирай стиралки, а как магазин откроется – бегом на встройку, поможешь выставить чего надо и вообще прикроешь. Заодно Димон тебе по технике подрасскажет.

– Деньги – это всегда то, что сейчас. Либо есть, либо нету. Всякие же – «были деньги», «будут деньги» – ни о чём и ни к чему…

– Вот и подкрепление! – обрадовался Сотник. – Как раз подсобишь мне с духовками.

В отличие от других «техник» кэ-бэ-тэ, для встройки использовались не просто поддоны, а специальное торговое оборудование: тумбы для духовых шкафов, длинные столешницы с вырезами под варочные поверхности, крепления для вытяжек. И вообще встройка выглядела не очередной областью-районом, а автономией – с особым статусом и особыми полномочиями; как Ждан узнает чуть позже, встройкой даже занимается отдельный менеджер.

– Ты с этой темой совсем не сталкивался? – спросил Димон, когда они выставили ардо с аристоном (заткнули дыры) и отнесли упаковку на склад.

– Нет, – сказал Игорь. Ещё один бонус для не-продавца, помимо уходов с отдела, чтобы поучить-почитать: можно без зазрений совести говорить «нет» и «не знаю».

– И ладно, ничего здесь сложного. Короче, смотри: верхушки бывают газовые и электрические. Тут понятно – что дома подведено, то и подходит. С духовками чуть сложнее – там в любом случае лучше электрическая. Потом расскажу… Обычно у поверхности четыре конфорки, бывают на две, «домино» называются, но это реже. Материал, видишь, разный…

Поначалу Ждан следил, куда Сотник тычет пальцем, пока не понял, что эти движения «от фонаря»: «нержавейка» не совпадала с нержавейкой. Как и «эмаль» с эмалью. Как и «стекло».

– Белая эмаль, – продолжил Дима, – проще всего в уходе, взял и протёр; зато на нержавейке не так заметны сколы, если вдруг чего. Стекло – красивое, но самое капризное.

Сотник будто просматривал (по диагонали) какой-то учебник, иногда зачитывая выделенное жирным шрифтом: «жи-ши пиши с и; имена собственные с большой буквы; и не заморачивайся». Что и обещал Халин – подрасскажет.

– Тут всё нарисовано. Полоска сверху – значит верхний нагрев, снизу – нижний, такое типа пламя – гриль, вентилятор – конвекция… Что ещё? Бывает автоматическая чистка, двух видов – пиролитическая и каталитическая. При пиролизе духовка разогревается до зверской температуры, и весь жир, вся грязь – тупо выжигаются, – Дима вынул из кармана телефон, не глядя вытер экран о штаны и спрятал обратно. – Одни, правда, приходили жаловались, что вонь при этом ужасная. Вытяжка на тысячу – и та не помогла, целый день потом проветривали… А вот каталитическая – это такие пластины, – он приоткрыл дверцу и зачем-то шагнул в сторону. – Здесь, например.

Ждан присел рядом с духовкой, не закрывая её от возможных зрителей – не так, как присаживаются, чтобы заглянуть, что там с пирогами-пирожками – скорее, как хозяюшки в журналах: чтобы было видно и её, и печку, и что на противнях. Как и должен продавец – в пол-оборота, не загораживая технику – не противник покупателя, а соучастник.

– По бокам, – сказал Сотник, – шершавая такая поверхность.

Игорь провёл по стенкам рукой. Действительно, на ощупь будто точильный камень или «шуба».

Сотник говорил что-то ещё и ещё, но Ждан не вслушивался – рассматривал направлющие; решётки, завернутые в клеёнку с пузырьками (парочку с удовольствием раздавил); вéртел с хитрым креплением. Игорь словно надел капюшон, как в институте, курсе на втором, когда пошла поголовная мода на «кенгурятни» – некоторые девчонки, и те носили – накинешь капюшон на голову, и весь мир сожмётся до маленького экранчика – дюймов семнадцать, не больше.

И вдруг Димины слова прозвучали громко и отчётливо, с какой-то новой интонацией.

– Торговля – это удача, – сказал он.

– Что? – переспросил Игорь, хотя и расслышал. Повернулся, глянул на Сотника.

Тот опирался на столешницу и клацал большими пальцами по телефонным кнопкам – скорее всего играл, вряд ли с такой скоростью получится набирать эсэмэску или рыться в настройках.

– Удача, удача, – повторил Дима, не отрываясь от экрана. – Что ж ещё?

Ждан пожал плечами. Несложно было представить комментарий Чижова, усмешку-насмешку: «У Сотника всё наудачу – отгрёб штраф, значит неповезло – а не потому что нехрен опаздывать или тусить непонятно где. И с продажами та же песня, пофигу все правила и работы с возражениями – ну не купили, ну не захотели, ну не повезло». Или Олейникова: «Если не знаешь технику, удача не поможет. Продашь что-то – а толку? – через день-два люди поймут, что ты им впарил – и вернут всё назад». Или Халина: «Да-да, бля. И у всех, кто с нормальными выторгами из месяца в месяц – просто карма хорошая! И Шквырю просто повезло, что он – директор! И мне, что я – завотделом! Всем везёт, один Димон-бедняжка страдает!»

Из школьно-советских времён: «Подчиним стихию науке! Заставим природу работать на благо человека!» Подчиним удачу знанию техники, правилам продаж, стандартам поведения.

Однажды Игорь пил пиво с товарищем, который только что остался без работы: упразнили весь отдел – до свидания, спасибо, извините, финансовые сложности – в общем-то, «ничего личного». «Что поделаешь, – сказал Ждан. – Не судьба». «Нет, – возразил товарищ, – это я где-то ошибся». «А что ты мог сделать не так?» – искренне удивился Ждан.

Ведь сколько раз бывало – следуешь инструкции, всё как и раньше – а почему-то не выходит: субтитры не запускаются, кран протекает, подошва не держится… Не судьба? Или, если речь о правилах, – исключения. Сотника же с его торговлей-удачей можно было назвать «ловцом исключений». Поле, конечно, заведомо меньше, зато – почти без усилий.

– Пойду тресну чаю, – сказал Дима; он уже убрал телефон – то ли наигрался, то ли гейм-овер (не повезло?). – Ты только встройку не бросай. Захочешь сбежать – найди кого-нибудь на подмену… Кстати, каталоги полистай. В тумбочке лежат. Лишним не будет.

Игорь кивнул. Сотник отдал ему честь (по-киношному – приложил два пальца к виску) и, начитывая: «тресну чáйку, тресну чайкý, чáйку, чáйку, чайкý», зашагал к кассам. Работала почему-то только первая, даже очередь успела образоваться, все с мелкой бытовой: утюг, фен, чайник.

Каталоги Ждан нашёл не сразу – они были завалены тюбиками, флакончиками, тряпками, коробочками с какими-то винтами – будто спрятаны, хотя скорее всего ими просто пользовались реже, чем всей этой мелочёвкой. Бош, горенье, электролюкс – куда толще и тяжелее тех брошюрок по стиралкам и холодильникам, которые Игорь смотрел до этого; а ещё – все на английском. Желание читать сразу же пропало – и держать неудобно, и понятно в лучшем случае через слово. Минут пять Игорь поразглядывал картинки, а затем сунул каталоги обратно в тумбочку.