Борис Борисов - «Orbi Universo». Править всем миром

Некоторые дамы прыгают для этого с тарзанки, чтобы повизжать, другие идут на русские горки, называемые у нас по ошибке американскими, и там уж орут вволю, третьи как торро дразнят мужа-тельца, зная что сейчас нарвутся на неприятности, но в том-то и кураж… но всё эти способы не совсем безопасны. Зоя Павловна выбрала, как ей казалось, самый безопасный способ страха – читала, колдовала и гадала.

Будучи полиглотом магии и суеверий наша героиня, конечно, знала, что месяц Сафар считается неблагоприятным для всякого рода предприятия, но будучи дамой замужней не придала этому никакого значения: что значит какие-то проблемы для замужней женщины, если в них всегда можно обвинить мужа?

Решив, что всё будут хорошо если они вернутся домой до последней среды месяца Сафар когда и происходят все главные неприятности, скажем, под конец года, а там какая работа, одни корпоративы, а потом Рождественские праздники, класс, она уже совершено успокоилась, да и Сафар они затронут только по касательной, пустяки какие.

Лето в этом году выдалось испанское, и вместо хуньо затем настало полное хулио, а затем вообще агосто, поэтому хотелось погоды. Узнав, что погода в Индии в декабре считается наиболее комфортной для путешествия в эту удивительную страну, Зоя уже совершенно убедилась, что сделала правильный выбор. Приняв это решение она захлопнула «Путеводитель по странам Азии», которую давно хотела охватить всю, привычно чихнула, и заявила:

– В декабре мы едем в Индию!

– Ну, если Бог даст, – попытался уйти на цирлах от неизбежного супруг.

– Бог даст! – решительно возразила благоверная, – И ты лично за это отвечаешь!

На этом семейная дискуссия была закончена, и начались сборы и хлопоты. Предстояло решить главный вопрос, кому же доверить подаренную мужу сову, которая ухала так жутко и не к месту, что вскоре была списана в вольер на улицу, построенный весьма основательным образом старым знакомым мужа, плотником-краснодеревщиком Абрамовым из дуба, ильма и тика.

Это монументальное сооружение, покоящееся на лакированных стволах вековых дубов выглядело так не в меру основательно, что стало главным украшением двора, а то и всего поселка. Не хватало только цепи золотой и кота. «Сама б там жила, головой там вертела и ухала» – поговаривала под нос Зоя, когда дома не было мужа, что часто, и поневоле приходилось ворчать на сову.

В доме стало пусто и тихо, но зато забеспокоился сосед, Руслан Имранович, примыкающий своим домом к тыльному забору имения Савицких. Крик совы в осредине ночи так взволновал впечатлительного соседа, что тот вскоре спешно продал дом некому перекупщику с гражданством Израиля и Румынии, съехал, и вскоре умер. Перекупщик же, как ходили слухи, собирался снести слишком простой, похожий на большой красный кирпич дом Руслана Имрановича, и построить новый, куда более лучший, с колоннами и скульптурами, местами для нег и фантазий, и даже начал сносить, да вскоре был арестован в Таиланде за педофилию и неуважение к королю, после чего пропал.

Поскольку в этой части нашего рассказа, как в хорошей книжке уже все, кроме совы и её хозяев умерли либо пропали совершенно, мы оставим их всех с миром и последуем за четой Петровых-Савицких прямиком в Индию, где с ними приключилась совершенно удивительная история.

Даже в Индии Пётр Петрович не мог не думать о работе.

– Как же тут недоразвито коммунальное хозяйство! – возмущался он – Вот тут надо бы проложить ливнёвку, например, – он показал шагами, где и как надо проложить. А тут…

– Зоя, тут две трети сетей пора перекладывать! Сколько у них народу живёт? Миллиард двести? Берём скромно по три тыщи долларов на рыло на обустройство сетей… Мало, ну ладно, третий мир же, – Значит, это получается…

Он слегка зашевелил ушами в процессе привычных вычислений.

– Если взять монашеский откат в десять процентов… пусть даже в пять… то… Получается…

Только откат, скромный и монашеский, получился в сто шестьдесят миллиардов долларов.

– Чёрт, я не в той стране родился! – подитожил он результаты своего плана улучшения индийского коммунального хозяйства.

– Ничего, вот воспаришь на жертвенном костре к небесам, и родишься в следующей жизни уже индийским Министром, – утешила его добрая жена, – А я замолвлю словечко. Посодействую.

– Ну не, Зой, я как-нить у нас поживу. Помучаюсь ещё пока, Родина же. И вообще, это женщин тут с мужем сжигают, вдов. А не мужей. Ты знаешь, необразованная моя Отан-биби, почему сказки заканчиваются тем, что жили они долго и счастливо и умерли в один день? «Умер муж. Жену сожгли. Вот и сказочке конец. А кто слушал – молодец». Вот как по настоящему.

– Не волнуйся, дорогой, – Зоя поцеловала мужа в лысину, для чего он привычным движением и без лишнего напоминания согнулся, повинуясь вытянутым особой целовательной трубочкой жениным губкам, – Мы с тобой в один день не умрём. Не переживай за меня. Я на десять лет моложе, между прочим, ха-ха.

Муж не спорил. Он вообще с женой не спорил, так как был мудр.

За этим разговором они подошли к Храму, ступая по узкой и довольно грязной улочке, той самой, где индийские чиновники так и не сделали ливнёвку, и ещё много не сделали ещё чего, да и зачем там делать когда там сплошные лавки и лотки с товаром, им и так нормально, когда дорогу им медленно и степенно перегородила Корова. Это не была обычная тощая индийская корова, нет. Это была большая корова, упитанная корова, лоснящаяся корова, потрясающе довольная собой корова, совершенно необычная для здешних мест, с рисунком на борту напоминающим чем-то карту мира. Живой шлагбаум стоял твердо, непоколебимо, и уверенно перегораживал собой всю улицу.

– Муууууу… – скала корова повелительным тоном и кивнула в сторону богато украшенной входной двери тату-салона, который обнаружился по правую руку из ничего. Вот ну секунду назад не было его, одни лавки.

– Да она у них дрессированная, – предположил Пётр Петрович, – Клиентов зазывает. Промоутер с выменем. Смотри, какая упитанная. На довольствии животное. Видно же.

Корова, загнув голову назад навыверт внимательно посмотрела на мужа левым глазом, словно обиделась на кличку «животное», и он почему-то замолчал.

– Тату? Отлично! Я всегда хотела тату! В Индии! Я сейчас же сделаю тату! Это круто! Который час?

– Двенадцать, около того.

– Отлично, везде успеваем, мы идем делать тату. А к Хаджураху потом пойдём.

Муж, который был категорически против каких-либо тату понял, что спорить не стоит.