Александр Лобанов - Юнайтед. Роман

Артём стеснённо отвернулся от матери, потрогавшей его за плечо:

– Ты бы кепку надел, напечёт же голову.

Катя резко замахнулась и, в последнюю секунду замедлив полёт кулака, ткнула брата в живот:

Артём стеснённо отвернулся от матери, потрогавшей его за плечо:

– Ты бы кепку надел, напечёт же голову.

Катя резко замахнулась и, в последнюю секунду замедлив полёт кулака, ткнула брата в живот:

– Толстый, тебя мама два раза уже звала.

– Да щас, иду я! – Валера кинул Артёму свою ракетку и, прижав девочку-подростка к широкой груди, два раза поцеловал в макушку.

– Задолбали они меня с этим столом, – пожаловалась Артёму Яна, когда остальные отошли на приличное расстояние.

– Так сама, небось, вызвалась помогать.

– Ну вроде как невежливо…

Артём прижался щекой к её душистым волосам.

Угощения перенесли в беседку, на бревенчатой стене зажглись разноцветные гранёные фонарики. Дмитрий присоединился к столу позже всех – взяв ключи от гаража, зачем-то надолго уходил к машине. Несмотря на часто рассыпаемые слова искренней благодарности хозяину за радушный приём и «лучший вечер пятницы за полгода», выглядел он озабоченным и очень уставшим. Оживился, лишь когда жена священника Алла начала спрашивать его о работе. Дмитрий всегда с удовольствием говорил о мэрии, смакуя мало кому понятные подробности, но говорил занимательно. Даже о скучнейшей, казённо-канцелярской стороне своей работы рассказывал так, что и двенадцатилетняя Катя увлечённо слушала. Рассказы Дмитрия пестрили знаменитыми державными фамилиями, а одна из постоянно упоминаемых державных персон была и вовсе его непосредственным начальником.

Алла то и дело ворчала на Валеру, что тот притащил за стол ноутбук. Виновато улыбаясь, попович прятал его на коленях и что-то показывал на нём Яне, с которой живо разговорился, пока отец Николай негромко и сбивчиво повествовал об их майском семейном отдыхе на Мальдивах.

Артём сидел между Яной и Катей.

– Чё, Катюш, небось, уж родители разрешают тебе «ВКонтакте» сидеть? – спросил он у дочки священника.

– Мне уж надоел он, я с десяти лет там сижу, – весело и дерзко ответила Катя.

– Ай-ай-ай! – Артём допил фужер красного вина и снова заполнил его до краёв.

Через стол протянулась рука Ирины и схватила бутылку:

– Так, давай-ка, дорогой друг. А то, смотрю, уже пристроился.

Чтобы налить себе в пятый раз, Артёму пришлось ждать своей очереди произносить тост. Широкие праздничные тарелки отодвигались, полные голых костей и скомканных бордовых салфеток. Небо налилось сумеречной синевой. Вдоль аллеи зажгли белёсый холодный свет столбики высотой с гриб мухомор. Компания в беседке была умеренно пьяной. Краснолицый отец Николай, наклонившись к Дмитрию и поманив пальцем Артёма, стал заговорщическим тоном рассказывать анекдот:

– Встречаются как-то коммунист и педераст. Педераст говорит: «Давай выпьем за то, что Бога нет». Коммунист ему отвечает…

– Госпо… Господа! – вскочил Артём. – Позвольте тост! Так получилось, что все сидящие здесь мужчины – на руководящей должности! – Он сделал паузу, посмотрел на отца. Отец недобро улыбался в тарелку. – У отца Николая есть паства, так что он тоже в каком-то смысле руководитель! Я предлагаю выпить за наших женщин! За то, чтобы наши женщины тоже были владычицами! Чтобы властвовали над судьбами людей!

Суетливо чокнувшись с сотрапезниками, Артём рухнул обратно на стул. Все сидящие рядом отворачивались от него. Когда мать, молча собрав все оставшиеся винные бутылки, открытые и закупоренные, вынесла их из беседки, он понял – голос.

– Коль, давай решим, куда мы их положим, – развеивая возникшую атмосферу неловкости, заговорила Алла. – Димке с Иркой, наверное, гостевую отдадим. А Артёма с Яной, Валер, в вашу с Настей комнату положим, ты не против? В гостиной на диване готов поспать?

– Готов! – по-пионерски отозвался Валера.

– Ты расскажи хоть, как вам с Настей пожениться удалось, – легко согнав с лица вызванное Артёмом помрачнение, обратилась к нему Ирина. – Она девушка-то у тебя… юная совсем.

– А мы и не оформлялись официально, – просто сказал Валера. – Церковный брак это допускает. Обвенчались – значит, отношения узаконены. В принципе, наш брак могли зарегистрировать, когда Кристина родилась, но мы особо не спешим. Чё нам сейчас формальности-то эти, чё делить-то.

– Валера симпатичный, – с усмешкой констатировала Яна, когда после окончания ужина они вдвоём с Артёмом прогуливались по аллее в конец сада и обратно.

– Наверное, – лениво ответил Артём.

– Этой Насте очень с ним повезло. Он сейчас показывал мне её фотки, такая некрасивая. Лицо как у деревенской дурочки, очки ужасные. Волосы на половине фотографий в косу заплетены. Как не из нашего мира. Как мог Валера – красавец, бизнес свой – с такой связаться. Неужели любит?

– Он православный. – Артём смотрел на звёзды. – А православные могут всё. Я не удивлюсь, если Валера и отец Николай смогут воду «Святой источник» в вино превратить. Пока я, конечно, не видел такого, но если увижу, не удивлюсь.

– Тебе лишь бы вина ёбнуть, – хмыкнула Яна. – Валера говорит, с охранником твоего отца очень подружился.

– Их детская тема сблизила, у Славы тоже дочка маленькая. – Артём наклонился, заглянул Яне в лицо. – Что-то многовато ты с этим Валерой общаешься.

Яна, поморщившись, толкнула Артёма ладонью в грудь. Валера в этот момент вышел из беседки. Весь день, казалось, пребывавший в сплошном энергичном движении, а теперь наевшийся и подвыпивший, сыто позёвывая, пузатый великан зашаркал шлёпанцами по плиткам аллеи в предвкушении глубокого младенческого сна.

За столом оставался один отец Николай. Артём подсел к нему.

– Как здоровье, святой отец? – Он всегда не то шутливо, не то издевательски называл отцовского друга, как называли капелланов и пасторов в западных фильмах.

– Пока рано жаловаться, – ответил отец Николай. – А как дела у воинствующего атеиста?

– Никогда я воинствующим атеистом не был, вы же знаете, я просто не христианин, – обиделся Артём.

– Ну прости, я всё время забываю, кто ты у нас по вероисповеданию, – снисходительно улыбался священник.

Артём выпросил коньяка и выпил с отцом Николаем по бокалу, чокнувшись за «мир между конфессиями».

– Скорее бы Эликс приехал, – сказал Артём.

– Завтра к обеду приедет, – пожал плечами отец Николай. – Ты же каждый день его на работе видишь.

– Да мы на работе и не говорим, и не видимся толком. – Артём разглядывал отражения в коньячном бокале. – Уже тыщу лет не состыковывались в свободное время, не разговаривали, как раньше, на рыбалку я с ним не ездил. А мне так иногда не хватает его слова. Его харизмы. Поддержки.