Эдуард Дэлюж - Эрос и Танатос

О, эти строки вам, берущие сердце моё,

Читающие его построчно…

О, это вам, тем, кто алое пьёт вино,

Такое жаркое, что краснеет подстрочник.

Да, это тем, кто смелее говорит с красотой,

Кто не разменян, кто строкам цены не знает…

Строкой любви коронована белая ночь,

В ней безупречен тот, кто змей приручает.

2018г.

Не слушайте звуков пустых магистралей,

иллюзий погони, затравленных бремя…

не умерли скрипки, они на ладонях того,

кто смычок поднимает на время…

на время игры или время прощанья…

такой не одолженной, полной свободы…

кто нежные струны принес на закланье

пустым магистралям , магистрам субботы.

задумайте ноту, озвучьте пострунно…

но не прикасайтесь к бездушным тетрадям…

играйте себя пока это возможно…

дышите по-буквенно…

не умирайте.

2018г.

Тихо ступает ангел мой белый…

Золото листьев стало певучим.

Ночь именная рассмотрит нас лучше,

Если с тобой мы просители веры.

Тает строка, а за нею вторая

Умерли скрипки, играют литавры

Видишь на землю ступает стозвучный

Холод декабрьский пасынок драмы.

Нежное форте

На темных качелях

Так открываются строки дыханью…

Все уже сказано кем-то и где-то?

Все уже сказано, разность в молчаньи.

2018г.

Молитвенная,

Когда мы переплетены так невесомо…

Вбирающие воздух, которым молчать опасно,

Вдыхаем ненаписанные строки,

соприкасаясь словами.

Так вызревают одновременно

голод, близость, поэзия....

То, чего нет в словах – это ты;

Литеры, продрогшие до слога, до звучанья -

Всё, достигающее неумолимого совершенства.

Евангелие твоих движений,

Черты рисуя между строк… прочесть тебя…

Мне хочется тобой дышать,

Мне хочется тебя пить,

Мне хочется к тебе возвращаться

Вот уже тысячу лет и один день.

Ветви обнаженной души

распустятся новыми листьями…

Так живущее тело ощущает радость жизни.

Восьмой ноктюрн, ношу твой алый цвет…

И берегут Хранители твои невидимые буквы,

Что ярче тишины последней.

Белые чернила ночи, черные перья ночи…

Медленный поцелуй в губы…

Все слова мои пронизаны тобой.

До слов рожденные, мы замирает так,

Словно боимся разбить реальность…

Найди меня в строках,

Тех, что остались в тебе задолго до нас.

Отрывок, выпавший из алого стиха -

Бесконечный словарь

с одним и тем же количеством букв…

вариации…

Когда мы пили пламя,

когда, срываясь, падали друг в друга…

В иную реальность воды,

В спрятанный от нас трепет…

Мы прильнули к глазам его,

Мы прильнули к рукам его,

Мы, привыкшие к цветам,

Смотрели друг на друга так,

Словно мы и есть пламя,

Обжигающее лаской их цветение.

Смерть – это то, что было уже до тебя и меня.

Слова отрываются, как листья,

И капают с серебряных чисел восклицания -

Наши обожженные взгляды и губы…

Молитвенные, как откровенье,

Как властно правит бал касание,

Чтоб и тогда, когда мы опадем к ногам вечности,

Дыхание нашей «маленькой смерти»

Звучало восьмым ноктюрном.

2018г.

Высокий сад из диких роз.

Огненные птицы на старинном гербе.

Пролить в тебя рассвет

И, оторвавшись от тебя лишь телом,

Недосказанность взять с собой в летальность слов.

Этот мир за порогом нашего дома – пустота.

Когда все струны обнажены,

Звучать музыкой…

И вычеркнуть строку, где нет тебя…

Любовь моя, я, и когда умру,

смогу тебя касаться,

Свисая ивою к воде минорной.

Скользить по обнаженной коже между букв, в огне…

Храня тебя в ладонях жарких…

Где музыка приходит и садится у рояля,

Без позволенья проникая в нас.

Закрой глаза и слушай -

Высокий сад из диких роз в цвету…

Опавшие страницы времени на вечность ближе,

А на гербе две огненные птицы,

Вмещающие солнце и луну.

2018г.

И когда ты воцаришься меж моих строк,

Белый кипарис уронит на землю цветы,

И чернильное небо прочтет псалом

В дрожь воды.

Положив акафист на черный тон,

Не сдержав бутона,

Раскроется Тишина.

Видишь, как цветет строка на ветру,

Видишь, как дрожит на весу листва.

Ты ещё не знаешь,

как сладко смотреть в твой огонь.

Ты еще не знаешь, судьба моя,

Как, касаясь алых полутонов,

Я писал тебе письма в тетрадях сна…

Этим жалом грифельным бередя

Нежный взлёт на стебле чёрном-чёрном,

Где рвались у судьбы моей края,

И молчал кипарис белым шелком.

2018г.

О времени, о теле и о камне

Живущему, как прежде, на земле

Я расскажу на белизне бумаги

С заглавной буквы в ветхом букваре.

Испившие синонимы взросленья,

Я ничего для вас не говорил…

Да, было время, да случилось время

И капало риторикой чернил

Свободной паузой, исчезновеньем рук

Причисленных к словам

На путь молчанья…

Запоминай мгновенье наизусть,

Когда нам выделено время для прощанья.

Когда по памяти отбелены виски,

Когда по памяти прочитана молитва,

И вытекают небеса из под руки..

Пречисто.

Где слышишь трепет перед выдохом строки.

Когда слова имеют вес и скорость,

И время опадания с руки,

И долгую пронзительную скорбность…

Я назову одну из тех утрат -

Так тишина удерживает стены,

Так неминуемое тело помнит страх,

Страх обретения потерянной вселенной…

Сняв отпечатки слов с своей руки,

Перекрестив пришедшего с молитвой…

Вот в этот смрад отмеренной тоски

Я отпускаю всё

Пречисто.

2018г.

Не знающий где пасть во тьме,

Мой первый снег -

Небес немое кредо,

Где уходила дальше белого ответа

Ладонь, скользящая по вымокшей щеке.

О, центр тяжести, не усмиряй строки

Летального сквозного песнопенья,

Крестом отмеченное время

В словах намоленной руки.

Так невесомо, наизусть

Лететь не повредив реальность,

Тональность или поминальность

Тобой отмеренной тоски;

Евангельских промокших дней,

Тех, что родились за пределом фразы,

Как неминуемая разность

Того, кто жил, с тем кто молчал стихи…

Пока я не забуду все слова.

2018г.

Ибо одежды мои черного цвета…

Светоносность дороги,

Настоящее всегда внезапно -

Оно такое же живое, как

Новое небо и старые звёзды.

Когда ты по ночам смотрел в эту насыщенную темноту,

Ты видел рассыпанные камни своих дней.