Софи Лейн - Длинные тени старых грехов

На трех фотографиях был запечатлен один из балов, проводимых в поместье. На первой была запечатлена гостиная, на диванах и креслах, которой восседали элегантные дамы в изысканных нарядах по последнему писку парижской моды и по-английски надменные господа, ничем не уступающие в изысканности своим спутницам.

Некоторые гости беседовали стоя, держа в руках бокалы, кое, где виднелись суетящиеся лакеи, поспевающие от одного гостя к другому, разнося бокалы и закуски.

Но внимание привлекал один гость, горделиво расположившийся у камина. Одной рукой он мягко оперся о каминную полку, а второй держал бокал. Его вальяжная поза, стоя на одной ноге, скрестив согнутую вторую в колене и поставив ее на носок, выдавало в нем человека, уверенного в себе и в своей привлекательности.

– «Дьявольской привлекательности»! – Вспомнила Элизабет слова из дневника миссис Гренвилл.

…«Он стоял с бокалом вина облокотившись возле камина с дерзкой улыбкой на устах и дьявольским пламенем в глазах…».

И действительно стоящий возле камина человек широко улыбался и не без интереса куда-то внимательно смотрел. Должно быть на миссис Гренвилл.

На второй фотографии все в той же обстановке, среди нарядно одетой публики, Элизабет снова разглядела высокого джентльмена с усами, только теперь он стоял уже не подле камина, а возле дамы и разговаривал с ней. Немного присмотревшись, Элизабет поняла, что дама с которой разговаривает высокий джентльмен – хозяйка дома. Девушка сразу узнала ее. Ее портрет висит в гостиной. Ее фотографии расставлены в доме, а в альбомах, с которыми Элизабет имела удовольствие ознакомиться, было это лицо.

Девушка поспешно принялась разглядывать третью фотографию. На ней были запечатлены все участники вечера. В одном из рядов стояла миссис Гренвилл. Ее взгляд был направлен в первый ряд, где сидя на полу, расположилось несколько мужчин, среди которых молодой высокий джентльмен с усами. Сомнений нет, взгляд миссис Гренвилл направлен именно на него. Высокий джентльмен с усами, любовник Оливии Гренвилл.

Элизабет встала с кровати, подошла к своим чемоданам, разобрать которые, у нее просто не было времени, и открыла один из них, заглянула в него, при этом пошарив рукой. Затем открыла другой, бегло осмотрела его содержимое:

– Не может быть! – Воскликнула она.

Вывалив содержимое обоих чемоданов на кровать, Элизабет принялась судорожно перебирать вещи.

– Не может быть, его нет! – С отчаянием произнесла она.

– Дневника миссис Гренвилл нет!

Присев на кровать Элизабет принялась тщательно прокручивать в голове события прошлого дня. Как она проснулась, обнаружила беспорядок в комнате. Она никак не могла вспомнить убирала ли дневник в чемодан, когда собирала вещи для переезда в гостевую. А что, если беспорядок в спальне был по причине поиска дневника. У нее ведь была мысль, что в спальне провели обыск. Как же она сразу не заметила пропажу. Этот внезапный беспорядок произошедший в момент, когда она мирно спала в том же помещении так напугал ее, что, совершенно не заметив пропажи, Элизабет собрала вещи и ушла из злополучной комнаты. Как же так, как же она могла допустить пропажу единственного артефакта, который так много ей поведал, что интересного она могла еще узнать с его страниц. Элизабет не переставала винить себя. Как же она могла быть такой легкомысленной и оставить дневник без присмотра. Но кто бы мог знать, что такое может произойти. Совершенно глупо и беспомощно чувствовала себя Элизабет и решила изучить план дома, пока его не утащили у такой простофили, как она.

Снова сгребая разбросанные вещи в чемоданы, девушка убрала склеенные фотографии в карман и расстелила план на кровати.

– Так, вот план первого этажа: холл, дубовая лестница на второй этаж, гостиная, столовая, кухня, кладовки, галерея… Стоп, а что это? Что это за помещение на плане? Не припоминаю такой комнаты на первом этаже. На плане явственно видно, что к галерее примыкает какая-то сравнительно небольшая комната, что это за помещение? Это не библиотека. Вот библиотека, вот оранжерея. Забавно, а я думала, что потайная комната будет непременно в библиотеке. Видимо я ошибалась, – подумала Элизабет.

– Этот дом не так уже банален, я его недооценивала, – улыбнулась она. – Завтра стоит взглянуть на эту комнату.

Затем она принялась изучать план второго этажа: спальня, детская, а вот та самая гардеробная, между хозяйскими спальнями, вот винтовая лестница на чердак.

– Нет, больше потайных комнат нет, – немного с грустью произнесла Элизабет.

– По крайней мере на плане они не указаны, – с искрой надежды добавила она.

Вечер плавно переходил в ночь, Элизабет почувствовала усталость. Ложась в постель, она была полна решимости продолжить поиски утром.

Утро наступившего дня было пасмурным. За окном моросил мелкий дождь, камин догорел и остыл, потому в спальне было зябко. Элизабет неохотно открыла глаза, потянулась лежа в постели, затем встала, преодолевая сильное желание остаться под теплым одеялом. Одевшись, она пошла на кухню, перекусить, перед тем как отправиться на поиски тайной комнаты.

Придя на кухню, она открыла буфет, достала пачку печенья и джем. После нескольких попыток открыть крышку баночки с джемом Элизабет подошла к кухонному окну, где было посветлее, чтобы подцепить ножом крышку. После нескольких манипуляций ножом, ее внимание привлек маленький светлый силуэт, мелькающий в глубине сада. Присмотревшись, девушка разглядела ребенка, играющего в тени большого кустарника. Девочка в светлом платьице с каштановыми локонами, то и дело приседала, как будто что-то ищет, или собирает. Сквозь залитое дождем окно было не разглядеть большего.

– Боже мой, что же она делает так рано в саду, – подумала Элизабет. – Солнце едва встало, на улице пасмурно, идет дождь, а она играет. Она же совсем промокнет, где интересно ее родители, надо ее позвать в дом, – решила Элизабет.

Она поставила баночку с джемом на стол и направилась в холл. Подойдя к входной двери, она немного помешкала, уж очень не хотелось выходить на улицу под дождь, но чувство долга о заботе над незнакомым ребенком перебороло ее. Тем более что сама мысль о том, что в доме появится хоть и ненадолго еще одна живая душа, бесконечно радовала изголодавшуюся по общению Элизабет. Она решительно взялась за ручку, щелкнула замком и приоткрыла входную дверь. Всматриваясь вглубь сада, девушка осторожно вышла на крыльцо, поежившись от ветра и холодных капель, падающих на нее.

– Никого не видно, странно, – подумала Элизабет. – Девочка не могла так быстро уйти, да и куда она пойдет.