Евгений Дудкин - Сборник. Победители (1812-1814). Было дело. За Родину!

К этому времени Наполеон с удивление вдруг стал осознавать, что уже введенные в бой 2/3 его армии ничего не могут поделать с русским левым флангом. Значительно уступающие французам в численности войска Багратиона твердо занимают свои позиции на реданах (так называли французы флеши). А за ними выстроена еще более грозная линия обороны вдоль оврага у деревни Семеновское. Кутузов компактно держит на своем правом фланге еще много пехоты и гвардейский кавалерийский корпус, тысячи казаков и сотни орудий. «Старый лис» эти войска может бросить в бой на любом участке фронта, всей массой прорвать французскую линию. Необходимо усилить натиск на Багратиона, для этого войск вполне хватает, атаковать непрерывно, ввести в дело новые батареи, заставить Кутузова двинуть свежие дивизии на свой левый фланг. Иначе исход сегодняшней бойни предсказать невозможно. Но, вспомнив о своей еще нетронутой гвардии, мощной группировке войск Богарнэ, Наполеон немного успокоился. Раздражение от действий Нея, самовольно оголившего центр построения армии и бросившего свои войска на реданы, а не в промежуток между Семеновским и «Большим редутом», как предполагалось диспозицией, стало проходить. В конце концов, Даву без поддержки всего корпуса Нея вряд ли один смог бы взять эти самые реданы. Если бы Ней атаковал между ними и» Большим редутом», то он попадал под мощный артиллерийский обстрел сразу с трех сторон. Перед ним стояла русская пехотная дивизия (12 -я – генерала Васильчикова), за ней – 3 полка русской гвардии и гренадеры в Семеновском, в любой момент могли быть переброшены казаки и целый кавалерийский гвардейский корпус, несколько егерских полков и артиллерийских рот. Совсем не факт, что наступление Нея было бы успешным. Чем все это могло закончиться – угадать сложно. Вначале надо брать реданы, атаковать без остановки и во что бы то ни стало прорвать русский левый фланг. Был послан приказ генералу Фриану подготовить свою дивизию к вводу в сражение.

Пока же густые колонны пехоты и кавалерии Даву, Нея и Мюрата при поддержке сотен орудий, осыпавших снарядами русские укрепления, вновь пошли в атаку и смяли защитников флешей. 5—6 тысяч оставшихся у Воронцова и Неверовского героев буквально поглотило море вражеских солдат. Но им навстречу двинулись 3-я пехотная дивизия Коновницына и бригада гренадеров Кантакузена и штыками выбили французов из Южного и Центрального укреплений.

Борьба продолжалась с переменным успехом. Преимущество французов в числе солдат остановилось все ощутимее. Тела убитых и раненых заполнили рвы и все пространство вокруг укреплений. Причем наибольшее их количество лежало до флешей со стороны позиций наполеоновских войск, о чем свидетельствовали после сражения сами французы. Они также писали об огромных потерях своей артиллерии. Перебитая прислуга орудий многих батарей уже менялась по несколько раз. И, все-таки, французы упорно шли вперед. Сегодня для них в этой кошмарной компании решалось почти все. Так думал Наполеон, так считала вся его доселе непобедимая армия.

Уже дополнительно введены в бой корпус Жюно и кавалерийский корпус Латур- Мобура, десятки новых орудий, но русские стоят и даже контратакуют.

Их офицеры сдерживают своих солдат, преследующих отступающих французов, кричат: «Стой!», " Назад!», «Вернуться!». Такого упорства и мужества не припоминают за два десятка лет своих непрерывных войн даже опытные наполеоновские ветераны. Перед французами не мощные высокие каменные бастионы, а всего лишь жалкие земляные полуразрушенные укрепления. Русские стоят фактически уже в открытом поле. Видно, как тают их ряды. В контратаке смертельно ранен командир сводно-гренадерской бригады князь генерал Кантакузен. Был ранен командир 27-й пехотной дивизии генерал Неверовский. Подходящие резервы не столь многочисленны и сразу вступают в дело, но не могут восполнить потери и лишь латают бреши в обороне.

В наступление брошены 5 пехотных дивизий, две из корпуса Даву и три из корпуса Нея. 400 орудий поддерживают эту атаку. Им отвечают с флешей и от Семеновского 336 русских. Стройные, как на параде, колонны двинулись от Шевардина. Все пространство перед флешами наполнилось французскими пехотинцами и кавалеристами. Чтобы их остановить одного огня было уже недостаточно. И князь Багратион свои войска повел навстречу. Артиллерийский огонь прекратился и началось избиение друг друга холодным оружием.

Московский гренадерский полк во главе с майором И.С.Повало-Швейковским снова вместе с астраханцами и подошедшей пехотной бригадой из 4-й дивизии Евгения Вюртембергского скорым шагом ринулся к флешам. Впереди среди дерущихся маячила фигура Багратиона на коне. Две силы столкнулись перед русскими укреплениями.

Старший унтер-офицер Синицын увидел, как несколько фузилеров набросилось на подпрапорщика, закололи его и, вырвав из холодеющих рук батальонное знамя, потащили его к себе в тыл. Синицын, успел только кивком головы указать направление отделению, или, как иногда по- старому он называл его, «плутонгу», бросился вслед вместе с Казанцевым, Жуковым, Доборшиным и другими гренадерами, не обращая внимания на боль в раненой руке, машинально отбивая ружьем сыпавшиеся градом удары, догнал француза, ткнул его штыком куда-то ниже ранца и схватил полотнище, вырвал знамя и отбросил его подбежавшим солдатам. Полковник И. Я. Шатилов, командовавший бригадой, в которую входили помимо своих московцев еще и Киевский гренадерский полк, наблюдавший происходящее, крикнул :

– Молодец, унтер-офицер! С очередным чином, Вас, господин прапорщик!

Повернулся к адъютанту и приказал :

– Запишите, не забудьте.

Через минуту тяжело раненого пулей полкового командира московцев полковника Шатилова выносили с поля боя.

Синицын то ли не понял, то ли не расслышал поздравление и вопросительно посмотрел на Казанцева.

– С офицерским чином, Вас, Кузьма Иваныч! Вот Ваше ружье. Ступайте в тыл по добру, по здорову. Сегодня Вы отвоевались. – Казанцев показал на разбухшую от крови тряпку, которой была перевязана рука.

К Синицыну подбежал барабанщик и они стали выбираться из свалки к Семеновскому. Не пройдя и тридцати шагов, барабанщик охнул и рухнул на землю с пулей в сердце. Синицын пришел к ручью, смыл кровь и перевязал руку. Кружилась голова. Он сел, повернувшись к бою спиной. Перед ним на крутом берегу Семеновского оврага работала гвардейская артиллерия. Пушкари слаженно и быстро занимались своим делом. Батарея стреляла без остановки и, судя по оживлению среди солдат и офицеров, весьма удачно. Мимо унтер-офицера туда и обратно в одиночку и группами пробегали солдаты разных полков. Синицын видел как пронесли раненого Багратиона, у деревни погрузили в коляску и повезли в тыл. Мимо, в сторону Семеновского, через ручей потянулись большие толпы солдат и начали строиться на противоположном берегу. Увидел и свой полк, вернее, то, что от него осталось. Гренадеры, переговариваясь, шли занимать новые позиции. Ни страха, ни уныния в их глазах не было. Подбежал Доборшин, разглядевший Синицына, помог ему встать и они присоединились к своей роте.