Евгений Дудкин - Сборник. Победители (1812-1814). Было дело. За Родину!

В десятом часу, в разгар битвы за Багратионовы флеши, приказ о наступлении получил командир 1-й пехотной дивизии генерал Моран. 6.000 его пехотинцев в густых батальонных колоннах двинулись в атаку. Теряя сотни людей, в облаках дыма и пыли 30-й линейный полк во главе с бригадным генералом Бонами ворвался в редут. Взметнулось вверх сине-бело-красное полотнище с гордым орлом на верху древка. Французы мгновенно заполнили укрепление. Артиллеристы и батальон прикрытия из Полтавского пехотного полка дрались до последнего и почти все были перебиты. Остальные буквально выдавлены через горжу в тыл и совершенно неуправляемой толпой ринулись в тыл. Началась паника. Бегущие увлекали за собой все новых и новых людей. Офицеры ничего не могли поделать.

В это же время тысячи французов стали обтекать редут с флангов. Уже как полчаса перестали лететь вражеские ядра, что говорило о близком нахождении атакующего неприятеля. Густой дым окутал всю округу. Все слышнее становились звуки приближающейся массы людей. И все же стоящие справа от укрепления орловцы и нижегородцы были ошеломлены внезапным появлением французов. Еще гремели орудия на батарее, а перед ними уже предстали плотные ряды вражеской пехоты. Вольтижеры на ходу обстреляли русских и под треск барабанов вместе с фузилерами и гренадерами пошли в рукопашную.

Успев дать почти в упор залп двумя шеренгами, орловцы бросились навстречу французам. Егор Шишаков заметил, что Калачев все время норовит на шаг быть впереди него. Вот и сейчас, хмурый ветеран попробовал дотянуться штыком до Егора, но по пути встретился с Калачевым, который отбил ружье француза и тут же, как учили столько лет, въехал прикладом в сердитую физиономию гренадера.

Шеренги давно смешались и дрались кучками или поодиночке. Сошлись равные соперники и уступать никто не собирался. Сходились, разбегались и снова бросались друг на друга. Потеряв соскочивший штык, Калачев как на молотьбе действовал прикладом. Вместе с Шишаковым, который вошел в азарт, они уложили уже нескольких французов. Успели вытащить из под убитой лошади командира своего батальона и, образовав с другими мушкетерами круг, направо и налево отбивались от неприятелей. Батальонный командир вложил бесполезную шпагу в ножны, поднял ружье и бился вместе со всеми.

Постепенно люди стали разбираться повзводно, началась ружейная стрельба. В этот момент орловцев как-будто подтолкнули в спину. С криком «Ура» на помощь хлынули нижегородцы, стоявшие во второй линии. Подоспели также пехотинцы из 7-й дивизии Капцевича, которых привел на курган начальник штаба 6-го корпуса полковник Монахтин. Французы побежали с высоты.

Шишаков оглянулся и увидел, как толпы солдат из разных полков захлестнули курган. В обшем потоке выделялись несколько верховых в генеральских мундирах. Один из них, вдруг взмахнув руками, сполз вниз (Как потом стало ясно, этим генералом был начальник артиллерии армии и любимец артиллеристов Кутайсов, убитый шальным ядром). Но в дыму и пыли толпа этого не заметила и продолжала бежать вперед. Немного поодаль, потрясая шпагой, горячил своего коня другой генерал. Его глаза метали молнии, львиная шевелюра выбилась из -под треуголки, он что-то кричал, указывая на редут. Напутствие генерала было таковым, что солдаты втягивали головы в плечи и сразу еще более ускоряли бег.

Калачев толкнул Шишакова локтем в бок:

– Видишь генерала? Это – Ермолов, один из главных наших начальников. Ишь, как полтавцев гонит-то, грешных. Правильно, не озоруй, нечего тыл французу показывать.

– Спасибо дядя Семен, второй раз от смерти спасаете.

– Мне положено за рекрутом присматривать, сам ведь таким был. Знаю как в бою дурь забирает – не ведаешь куда бежать и что делать. Но ты молодец, быстро солдатскую науку схватываешь… За штык мне попадет. Хомут, наверное, сломался, вот он и слетел.

– А, Вы вон то, брошенное, ружье возьмите.

– Оно и то верно.

Калачев поднял целое ружье, быстро отсоединил от него штык и приладил его к своей фузее.

А тем временем бой за редут продолжался. Первыми в него ворвались роты Уфимского и Минского пехотных полков, за ними – пришедшие в себя и злые от стыда полтавцы и егеря. 30 -й пехотный полк французов был весь переколот. В ходе боя был ранен командир французской дивизии генерал Моран. Бригадный генерал Бонами, получив десяток штыковых ран, закричал, что он неаполитанский король Мюрат и поднял руки. Солдаты, знавшие среди французов только Наполеона и Мюрата, схватили хитреца за шиворот и повели в тыл. Когда Кутузову донесли, что в плен взят сам Мюрат, он только скептически улыбнулся. Приказал проверить и подумал» Мюрат, не Мюрат, а, наверное, все же генерал. Ни это главное, важно, что войска стоят и выстоят».

Поражение дивизии Морана довершили Сибирский, Оренбургский и Иркутский драгунские полки, прогнавшие французов вплоть до Семеновского оврага. Потом им пришлось останавливать свою пехоту, тоже порывавшуюся дальше преследовать неприятеля.

Французы были уверены, что сейчас последует сокрушительное русское наступление и Богарне обратился к императору с просьбой прислать дополнительные войска. Никаких подкреплений Моран, как и ранее Бруссье, не получил. Наполеон решил, что наличных войск итальянскому вице-королю для отражения возможной атаки русских хватает, а время для решающей атаки «Большого редута», как называли Курганную батарею французы, еще не наступило.

Тут же после изгнания неприятеля русские начали наводить порядок: на позиции закатывать новые орудия, восстанавливать укрепления, подвозить боеприпасы, выносить тела убитых из редута. Пехота и кавалерия снова занимали отведенные им места. Начальник штаба 6-го пехотного корпуса полковник Ф.Ф.Монахтин, обращаясь к солдатам, сказал: " Ребята, эта батарея – Россия. Отстоим ее грудью богатырской!». Почти сразу он был тяжело ранен картечной пулей в живот.

Егеря Данилова вели перестрелку с засевшими на другом берегу пруда французскими шассерами из только недавно захватившей Бородино дивизии Дельзона. Низкорослые, верткие, набранные из охотников шассеры поливали метким огнем прислугу установленной напротив них русской батареи. Под их прикрытием через Колочу, там, где она втекала в Щербинский пруд, несколько раз пытались переправиться и ударить во фланг Батареи Раевского пехотинцы из дивизии Бруссье и легкая баварская кавалерия. Но, находящиеся под жестоким обстрелом французских стрелков, горсть артиллеристов и егеря не давали этого сделать, вынуждая противника для атаки Курганной высоты заходить с фронта. Отбив очередную атаку, егеря снова переносили огонь на шассеров. Состязание в меткости стрельбы продолжалось. Обе стороны несли серьезные потери. Командир батальона подъехал к поручику-артиллеристу и попросил дать несколько залпов по шассерам.