Сергей Яковлев - Советник на зиму. Роман

У крыльца полукругом стояли солдаты в камуфляже, в касках, с огромными щитами и дубинками в руках. Они плотной цепью отрезали башню от непривычно многолюдной и шумной площади. Это уже не походило на деловитую толпу в базарный день: народ был чем-то взбудоражен, чего-то ждал, слышались задиристые возгласы и брань. Но солдаты, судя по всему, не собирались охранять башню от уличных смутьянов – напротив, их щиты воинственно глядели внутрь полукольца, прямо на Несговорова, Маранту и Викланда.

– Началось, – загадочно произнесла Маранта. От волнения на щеках ее выступил румянец, глаза заблестели ярче.

– Мы были здесь с гуманитарной миссией! – заявил Викланд военным, предупредительно показывая иностранный паспорт.

– Приказано никого не выпускать. Возвращайтесь в башню!

Викланд встревожился.

– Похоже, нас хотят… Как это у вас говорится? Замочить? Вместе с кудряшовцами, – невесело пошутил он и снова обратился к солдату: – Где офицер? Мы ваши друзья! Мы тоже работаем на демократию!

– Ничего не знаю. Идите назад!

Маранта резко вскинула голову – как было на сцене, во время представления. Взметнулась с волос снежная крупа. Котел в ее руках вдруг описал большую дугу и – с размаху бухнулся в щит. Солдат от неожиданности отступил, поскользнулся и упал в снег.

– Спасибо этому дому, теперь пойдем к другому! – задорно крикнула Маранта и первая устремилась в образовавшуюся брешь с котлом наперевес.

Несговоров ринулся следом, восхищаясь Марантой и страшась за нее. Эта взлохмаченная красавица, которая теперь скользила со своим котлом под горку, будто ведьма на помеле, всякий раз преподносила сюрпризы и грациозно его обставляла, вынуждая плестись в хвосте.

Викланд не отставал от Несговорова, в его голубых глазах играли чертики.

– Надеюсь, они не будут стрелять нам в спину? – сдержанно шутил он на бегу. Жизнь учила быть осмотрительнее в остротах.

Возле театра Маранта лихо перевернула котел кверху дном, уселась на него и сказала Несговорову с упреком:

– Это вы вчера накликали. Я ведь правда не люблю воевать.

– Такая хорошая бескровная война, нет? – вымолвил довольный Викланд. – «Спасибо этому дому…» Как там дальше?

– Не имеет значения, – сказала Маранта.

Мысли Несговорова витали далеко.

– Это солдаты губернатора? – не к месту спросил он.

– Будем надеяться, что это просто солдаты, которые охраняют покой горожан, – заметил Викланд.

– Вчера бы я ответила вам, что мне все равно, чьи это солдаты, – серьезно сказала Маранта Несговорову. – Но теперь, когда погибли дети…

– Расскажите подробнее, я хочу сверить свои ощущения, – попросил Викланд, принимая приличествующую случаю скорбную позу.

– Вчера здесь, в театре, выступали японские музыканты, давали благотворительный концерт для детей, – начала Маранта. – Кто-нибудь в этом городе слышал сямисэн, сякухати, семнадцатиструнное кото?.. Такие гастроли случаются раз в тысячу лет. Естественно, набился полный зал. Пришли даже сироты из приюта. Слава Богу, Даша не знала об этом концерте и не пришла! – Маранта подняла на Несговорова горестный взгляд. – Когда концерт кончился, советники как раз выгуливали на площади своих собак. У них стало модным держать этих отвратительных питбулей, по примеру Кудряшова. Тому привез из-за границы какой-то неонацист. Выводят на прогулку сворой, без намордников…

– У нас эта порода запрещена, – вставил Викланд. – Они непредсказуемы.

– Последними выходили из театра приютские дети. С ними была воспитательница, она пыталась их организовать, выстроить парами… Но дети есть дети… Да еще после замечательной музыки, мыслями все там, на концерте… Две девочки и мальчик отстали от группы, и на них… Их разорвали в клочки…

Викланд деликатно отвернулся.

– Я уверена, что собак натравили нарочно, это было подстроено, – сказала Маранта, взяв себя в руки. – Кудряшов понял, что власть от него уплывает, и решил напугать, показать всем, кто тут хозяин. В жертву грязной политике принесли безобидных крошек.

– Он что, сам был там? – наивно спросил запутавшийся Несговоров.

– Там была его собака! – жестко сказала Маранта. – Ее узнали, она вожак всей стаи.

«Я доволен, что мне удалось заставить их сбиться в стаю», – по совпадению припомнилось Несговорову. Он бы не поверил очередному кошмарному слуху, если бы не Маранта… В ее глазах стояли слезы.

– Кто-нибудь видел этих детей? – лишь поинтересовался он.

– Каких детей? – с ударением переспросила Маранта дрогнувшим голосом. – Разорванных собаками? Возможно, под снегом кровь. – Она посмотрела себе под ноги. – Это случилось здесь, вы можете проверить. Наверное осталась.

– Простите, – сказал Несговоров тихо, чувствуя себя раздавленным.

Рядом с Марантой он был обречен ежеминутно сознавать свою неловкость и думать только о том, как не оплошать перед ней.

– И что теперь? – вопросил Викланд, глядя на солдат перед башней.

– Наверное, будут искать улики, – предположила Маранта. – В любом случае преступление не должно остаться безнаказанным.

– Вы тоже так думаете? – Викланд повернулся к Несговорову.

Прочерчивать какие-то связи и выводить умозаключения, которых ждал, по-видимому, Викланд, Несговоров был не в силах.

– Я знаю, что делать! – пришла ему на выручку Маранта. – Надо положить здесь, на месте гибели детей, цветы и зажечь три свечи.

– Прекрасная мысль! – откликнулся Викланд. – Пойду попрошу спички.

– А я принесу свечи из гримерной! – сказала Маранта. – Я знаю, где их прячут.

Несговорову не осталось выбора.

– А я, – сказал он после малодушной паузы, за которую тут же себя осудил, – пойду куплю цветов на рынке.

Маранта заглянула ему в глаза испытующе:

– У вас есть деньги? Зимой цветы дорого стоят!

– Не нужно об этом! – остановил ее Несговоров, закипая уже настоящей ненавистью к себе. – Вы придумали замечательно.

– Если бы я знала! – промолвила Маранта с сожалением, но и с благодарностью…

Когда все трое собрались на прежнем месте, начало смеркаться. Народу на площади прибавилось: подошли «кудряшовцы», сочувствующие осажденному совету, заняли позицию со стороны рынка. Между враждующими группировками пролег свободный коридор шириной несколько метров. Заводилы с обеих сторон время от времени вяло перебрасывались через нейтральную полосу оскорблениями и угрозами, но сближаться и выяснять отношения никто не хотел. На будке охраны сторонники губернатора вывесили лозунг: «Убийц – к ответу!» Недвижно стоящие в цепи солдаты к ночи стали смотреться зловеще.

Викланд передал последнюю новость, услышанную им в толпе: городской совет распорядился закрыть пекарни, завтра в магазинах не будет хлеба.