Варвара Стулова - 5:23

я лишь жалкий поэт и пьяница. и жизнь свою прожил я зря, но помню, как я умолял о рае, когда туда мне было нельзя. предо мной ворота закрыты были, а я стоял – сзади меня грехи. я ждал, что все же господь услышит о том, о чем его я и просил:

как молитву – да в кровь все губы – я продолжал повторять слова и шептать:

ты прости меня, боже, что я не верил в тебя никогда, как я верю в тебя сейчас…

бесконечным закатом рисованы руки, запястья – плетенье кружев. лучи от солнца – и будто утро само проснулось, толкая небо, чуть-чуть уснувшее. в груди – океаны, а вместо легких – киты. в мире ненастном есть зазеркалье. добеги до него и живи.

дыши.

все что-то кричит и рвется, но все перечеркнуто нитью. в каждом твоем рассвете я оживаю птицей.

во вздохе вселенной – усну, на выдохе – задохнусь.

семь миллиардов людей на одну звезду.

в тихий вечер придет на крыльцо письмо. ты выйдешь, как обычно платье отдернешь рукой. чуть брови нахмурив, возьмешь листок.

ты засмеешься, увидев лишь пару строк, тихо закроешь дверь и нальешь вино. как всегда ты сядешь прямо на стол; в тишине потухнет твой легкий вздох.

августина.

ты помнишь наш вечер гроз? а солнце, что блистало в кустах ольхи? А ту весну, что сломала ведь нас двоих?

сложишь письмо пополам – на минуту к груди – а, может, и нет. подпрыгнешь скорее к костру – на стенах запляшет свет. прошепчешь куда-то: уйди, ты всего лишь простая тень.

августина.

средь сотни сожженных тобой листов… присмотрись: там моя смерть.

наш город почему-то для нас превратился в призрак, где воспоминания бродят сквозь гранитные стены. в неве застыли грустные птицы.

и фонари застыли.

раньше наш город казался бессмертным. я помню, ты говорила, что тучи временно, а ветер холодный скоро сменится летом. но сейчас понимаю: мы жили каким-то нелепым сюжетом.

бесцветным.

а теперь – холодное небо к утру. все совершенно пустое.

вокруг и внутри.

и только речная гладь сумеет все отразить в себе.

все то, что забыла ты.

на моих стенах все те же часы, они с грустью стрелкой показывают на меня и мне, кажется, они говорят: посмотри, что стало с тобой, нам все же немного жаль.

в комнате слишком громко шумит телевизор, за окнами скоро наступит весна. только я, когда птицы утром запели, вновь погрузилась в себя.

я погибала на чернеющих простынях, тихо, не говоря ни слова. ты помнишь, я учила тебя летать. вспомни, как ты полюбила дождик.

мне так жаль, что мой взгляд для тебя, теперь лишь взгляд простого прохожего.

здравствуй, я опять пишу в никуда.

пожалуйста, не читай меня.

я умру запутанной в проводах, когда в душу войдет моя больная весна.

я вспоминала недавно, как мы с тобой пытались руками поймать свободу, рисуя на простынях черное море. и уже тогда я знала, что в глазах твоих были спрятаны звезды, которые в прошлом падали мне на голову.

я замечала, когда ты украдкой прятала слезы, но для меня говорила, что все прекрасно. я все еще помню – твоя кожа имела всегда запах чайной розы, когда я была влюблена в тебя.