Алексей Раздорский - Пятьдесят коротких рассказов

А маленьких амадинов у меня теперь полная клетка – за год пара родила почти 40 птенцов. Но все живут дружно, не создавая проблем, а в доме чистота и порядок. Спасибо китайцам – делают большие очень удобные клетки.

Вечером в доме – тишина, утром и днём – щебетанье и трели как в джунглях. Только кот озабоченно глазеет на птичек, часами сидя рядом с клеткой. Но у меня на душе уже спокойно. Ведь благодаря мне на свет появились красивые маленькие птички. Только иногда всплывает щемящее душу воспоминание…

На днях в лобовое стекло моей машины попал камень. Я даже видел, как это случилось. Горстка щебня вылетела из-под колеса гнавшего в левом ряду впереди меня грузовика. Сразу же услышал стуки по капоту и крыльям, а на стекле прямо перед моими глазами появилась ямка и паутинка из нескольких тонких линий. Эх, не повезло – подумал я, но ничего не сделаешь – бывает. Ездить же можно!

Я уже готов был смириться с трещинками, но утром следующего дня одна из линий достигла размеров половины стекла, и я понял – выхода нет. Нужна замена. «Приезжайте!» – бодро ответил на мой звонок человек из автосервиса. – «Родное немецкое очень дорогое, поставим вам добротное китайское. Лет на пять хватит!».

Конечно, одно немецкое по цене пяти китайских – дороговато, решил я и направился в сервис.

По дороге, как обычно, включил радио. В новостях – обсуждение темы – какие имена присвоить аэропортам, улицам, городам вместо названий, ставших неуместными и неактуальными. Очевидно, в последнее время сильно увеличилось количество знаменитых личностей, которых надо обязательно как-то «увековечить». Мне бы такие заботы – подумал я, снимая со своего пенсионного счёта очередную «двадцатку» – сумму, за которую мне обещали заменить стекло «под ключ».

В автосервисе меня уже ждали. Вот-вот должны были подвезти и обещанное стекло. «Посидите немного с нами, попейте чаёк. Стекло скоро будет!» – заверил меня администратор и проводил в комнату персонала. Там на полную громкость работает радио. Клиентов кроме меня нет. Ребята-мастера бурно обсуждают тему переименований.

– Серёга, слышал? – Теперь аэропорт будет не Шереметьево, а Пушкино!

– Да ерунда! Не может быть! Скажешь таджику – мне в аэропорт Пушкино, а он отвезёт тебя в подмосковный Пушкино. Нет, это какая-то глупость. Сам-то Пушкин ведь питерский. И там тоже уже есть Пушкино или Пушкин!

– Да нет. Он здесь жил. Есть даже музей имени Пушкина.

– То картинная галерея. Она к Пушкину не имела никакого отношения. При «совке» так назвали. Тогда имя Ленина лепили на каждую главную улицу или площадь, а он родом был из Ульяновска. Ну, в смысле, из Самары.

– Вова, ты неправ! Рядом с моей школой у бассейна, теперь у храма – был старинный двухэтажный дом, он назывался Дом-музей Пушкина. Я там не был, но знаю, что в нём жил наш Александр Сергеич. Так что он в каком-то смысле и москвич!

Тут я не выдержал и вступил в беседу.

– Ребята, Пушкин родился и жил в Москве до того, как переехал в Петербург. А в том двухэтажном особняке он поселился сразу же после свадьбы с Натальей Гончаровой. Там же рядом была и церковь, где они венчались. И Ленин родом не из Самары, а из Симбирска.

– Дядя, если ты такой умный, скажи – в честь кого бензин называется «бензином». Немец такой был по фамилии Бензин?

– Ой, парни, ну это я не знаю. Во всём мире бензин называют газолин и петролеум, значит, дело не в фамилии. Скорее всего, это как-то связано с бензолом.

– Мужик, не ломай голову. Сейчас гляну и скажу. Вот! Первый бензин получил в 1825 году Майкл Фарадей, а само слово – французское, заимствовано из арабского «бензол». Так называлась пахучая жидкость.

– А дизельное топливо изобрёл Дизель?

– Серёга, ты в школе учился? Дизель – это немец, он придумал мотор.

– А почему тогда мы соляру называем «дизелем»?

– Да потому, что когда Дизель придумал свой движок, солярки ещё не было. Он испытывал его на всех горючих жидкостях. Растворял даже угольную пыль. Но лучше всего подошло масло жёлтого цвета, кажется, по-немецки «соларол». Вот и пошла соляра!

– А ты-то откуда знаешь?

– Я читал об этом, когда учился на автомеханика в ПТУ.

– А тебе известно, что Мерседес – это не фамилия изобретателя машины, а имя девчонки, дочки торговца автомобилями.

– Да это все давно знают! Ты вот лучше скажи мне – кто изобрёл бензиновый движок?

– Наверно, как всегда, немцы.

– Не фига! Француз! Он сделал первый стационарный двигатель, а потом Бенц и его дружки довели мотор до ума и поставили на колёса. Ещё братья Майбах с ним работали.

– А кто такой Даймлер.

– Это тоже из их компании. Только он, кажется, конструировал саму машину и раму. Потом они не поделили «бабки», разругались и каждый из них создал свою фирму.

– А я помню, как в детстве ходил в детсад министерства связи и нам воспитательница говорила, что Попов изобрёл всё – и радио, и телефон, а оказалось, что первое радио сделал итальянец Маркони, но ещё до него Тесла запатентовал передачу сигнала без проводов.

– Но телефон-то Попов изобрёл?

– Но не Тесла же! Скорее всего Попов.

– Может и телевидение изобрёл Шухов. Тот, именем которого названа телебашня.

Тут я опять вмешался – где-то читал, что первый телефон изобрёл американец Белл, хотя раньше думал, что это был Эдисон. А телевизионный сигнал ещё в 1911 году вывел на экран петербургский учёный Лев Розинг. Потом уже в 1936-м году россиянин Зворыкин сконструировал и настоящий телевизионный приёмник, правда в своей американской лаборатории. Но самую главную деталь телевизора – кинескоп придумал немец Карл Браун. Так что мы толком даже и не знаем, кто подарил миру самые нужные и важные открытия. И если уж переименовывать, то хорошо бы напомнить россиянам о забытых великих земляках. Какой смысл увековечивать фамилию премьер-министра, приведшего страну к «дефолту» или имя царя, неумело сгубившего миллионы жизней своих собратьев…

Но вот, наконец, дверца автосервиса скрипнула. Это доставили мой заказ. Прошёл час, и я уже смотрел на дорогу через лобовое стекло от китайских мастеров.

Вечером рука потянулась к пульту, и я включил телевизор. Опять свежие новости про переименования. В Екатеринбурге, бывшем Свердловске, решили переименовать аэропорт Кольцово в аэропорт имени Николая Второго.

И тут я задумался – а чьи имена мы чаще других повторяем в своей повседневной жизни, к кому относимся с уважением и почтением, а кого воспринимаем с абсолютным равнодушием и даже с отвращением.

Я не поддерживаю предложение о переименовании мест, ассоциирующихся в нашем сознании с конкретными объектами и сооружениями, в фамилии других, пусть и известных личностей. У нас множество всяких «магистральных тупиков» и «проектируемых проездов», ждущих нормальных названий. И далеко не все кандидаты в «великие», особенно деятели конца 20-го века, на мой взгляд, достойны увековечения улицами и площадями даже небольших населённых пунктов. А по логике вещей вполне разумно было бы присваивать церквям и соборам имена святых и религиозных деятелей, научным институтам – фамилии учёных соответствующего профиля, аэродромам – названия близких к ним населённых пунктов. Всё должно быть оправданно и понятно. Иначе, с каждой сменой власти будем переименовывать привычные названия в фамилии «временщиков».…