Ольга Белоус - Письмо без адреса

С законами было плохо. С юристами – ещё хуже. Благодаря одному такому «деятелю», мы попали на двести тысяч рублей штрафа, которые нам впаяла налоговая, обидевшись на директора предприятия, заявившего им, что не знает он никакой налоговой и нечего им у нас на фирме делать. В пятницу, 16 августа 1991 года мы выиграли арбитраж в Москве, договорились на встречу с К. Боровым (первым директором первой биржи в тогда еще Советском Союзе) на 19 августа и, скромно отметив победу, отправились спать. В субботу рано утром меня разбудила интуиция. Она вопила до тех пор, пока мы не сели в машину и не уехали из Москвы. Партнер смотрел на меня, как на сумасшедшую, но, поскольку с больными не спорят, то, несмотря на полное отсутствие логических доводов с моей стороны, согласился уехать. Утром 19 августа в Москву ввели танки.

«Славные ребята» из самых дружеских побуждений предложили помощь для успешного развития бизнеса. «Помощь» закончилась тем, что пришлось прятать детей и маму и искать пути ухода от бандитов. Разрулили. Получили заманчивое предложение от «Лукойла» поиграть в нефтяной бизнес. Рассчитали варианты: 2% – два миллиона долларов, 98% – два метра земли. Теория вероятностей и логика победили. Отказались.

Развитие аппарата насилия шло значительно быстрее, нежели развитие нашего бизнеса. Налоговая инспекция, налоговая полиция, пожарные, снэпидемстанция. Разрешительные, ограничительные, запретительные и прочие вымогательные органы делали все, что было в их силах, и даже больше. Мы боролись, как могли, но с реальными бандитами было проще

Играть с государством в азартные игры – то же самое, что играть в рулетку – все равно проиграешь, если, конечно, ты не хозяин этой самой рулетки.

Участие в политических интригах дало четкое осознание реального бытия: либо ты, либо тебя…. Кандидат в президенты, Гринев Владимир Борисович, доверенным лицом которого я была, являлся фигурой непроходной, хотя очень хотелось, чтобы он прошел. Много интересного удалось увидеть и услышать в агитационных поездках. Неизгладимый след оставило выступление Гринева на Донбассе. Собственно, не выступление кандидата, а место, где это происходило, и люди, которые там присутствовали. Это было на шахте, перед началом смены. После выступления кандидата, шахтеры поднялись и потянулись к подъемнику, отправляясь на свои рабочие места в забое. Этих лиц мне не забыть никогда. Создалось яркое ощущение ирреальности – мир, в котором обитала я, и мир, который увидела, явно были параллельными, то есть нигде, никогда и никоим образом непересекающимися мирами.

Проболтавшись около года в кулуарах Верховной Рады и получив бесценный опыт, который заключался в том, что от этого места нужно держаться как можно дальше, вернулась к подъему экономики государства путем развития собственных небольших предприятий. Теория Х и Теория Y. Попытка построить демократический строй в отдельно взятой компании привела к вполне предсказуемому результату. Денег можно было заработать нормально, но желающих их с тобою разделить оказалось значительно больше, чем денег как таковых.

Ко многим вещам можно и нужно относиться с юмором. К некоторым – не получается. Впервые поднятый в 1993 году вопрос о вероятности покупки авиабилета в один конец в итоге стал реальностью. Вот и живем теперь в Окленде. И у меня появилось время излагать свои мысли на бумаге не только в качестве коммерческих договоров, но и в виде художественной (хочется так думать) прозы. Впрочем, Ангелы поэзии тоже периодически меня посещают…

Таким образом, все вышеизложенное, плюс персональные склонности, а также ответственность перед следующими поколениями привело к тому, что часть накопленной информации из базы данных жития стала перетекать из оперативной памяти на твердые носители. Для удобства пользователей, то есть, читателей.

Что дальше? А что-то будет. В общем, продолжение следует…

Мои дорогие, мои любимые папа и мама!

Как давно я не разговаривала с вами, как давно не обращалась к вам…. И я решила написать. Вы никогда-никогда не прочтете этих строк. Я опоздала.… Опоздала безнадежно и бесповоротно. Вы никогда не узнаете, как я люблю вас, как благодарна за вашу любовь и самоотверженность. И, как проявляется фотография, так с каждым годом все ярче и отчетливее проявляется моя любовь и благодарность к вам.

Я хочу поговорить с вами, хочу рассказать о своей признательности и любви. Хочу сказать вам о том, о чем никогда не говорила. У нас не принято было изливать свои чувства вслух. Но я так хочу побыть снова с вами и, хотя бы мысленно, снова обратиться к вам…

Папа…. Мы стоим в нашем саду у вишни. Ты в майке, с колючей щетиной что-то говоришь мне, а я спешу – мы с мужем должны ехать в командировку. Я торопливо целую тебя в щеку и сажусь в машину.

Это была наша с тобой последняя встреча на земле. Таким я тебя запомнила навсегда….

Папа, ты никогда не говорил мне, что любишь меня. Но я всегда знала, что была твоим любимым сыном и дочерью «в одном флаконе». Ты звал меня помочь тебе с ремонтом нашего старенького «Москвича» и я, 6-8-летняя пацанка с гордым видом подавала тебе нужные гаечные ключи или самозабвенно «прокачивала» тормоза. А однажды мы ехали с тобой вдвоем, и тормоза отказали. Мы были на спуске, и я даже не поняла ничего. Просто ты вдруг резко повернул руль, ударился колесом в бордюр раз, второй, третий.… К счастью, там был отворот в переулок, и ты свернул туда. Я уж не помню, как мы вернулись домой. Вскоре после этого, мы отправились с тобой вдвоем в Киев, а оттуда, вместе с твоим родным братом в Одессу. Это у меня в жизни был особый предмет для гордости: я с папой вдвоем ездила на море!

Твой брат ездил на «Волге» со спецномерами, так что мотор там, конечно, был другой. Ему, я думаю, было скучновато ехать в одном ритме со старым «Москвичом». Он, то вырывался вперед, то отставал. Но на одном коротеньком интервале дороги, когда он ехал за тобой, тебя тормознул гаишник. Ты съехал на обочину, и милиционер пошел к твоей машине, но, тут же, следом за тобой, на обочину стала съезжать и крутая «Волга». В том своем нежном возрасте я не очень разбиралась в тонкостях рангов, статусов и других регалий, (впрочем, я и сейчас оцениваю людей не по табличке на двери, а по делам их, это у меня, наверное, твое наследие). Но я вдруг увидела, как резко изменилось лицо гаишника. Он не просто побледнел, он побелел и быстро-быстро замахал тебе жезлом, мол, езжай ради Бога, от греха подальше. И мы поехали….

Это была коротенькая поездка, пару дней не больше. Но на море мы ездили всей семьей каждый год. И я помню, как ты учил меня нырять и плавать. Нам всегда было весело вдвоем. А помнишь, как мы вставали в четыре утра и ловили на пирсе бычков? Ты сделал для меня персональную «донку» на пять крючков и, когда я ее вытаскивала, там обязательно трепыхалось 2—3 рыбки. А потом мама жарила их нам на обед на керосинке на берегу возле палатки. И это была самая вкусная и сладкая рыба, которую я когда-либо ела.