Ксения Рормозер - Душа, завещанная Богу. Проза и поэзия

Всюду Бог и истинно всё Им и для Него создано – это осознаешь в такие минуты с особой ясностью.

И торопишь себя в другой раз на исповедь, чтобы ничто не тяготило души и не держало её в момент воспарения в общей молитве к Богу.

И понимаешь, наконец, что Бог всё во всём и ты в Нём и Он в тебе – это чудо чудное и диво дивное, несказанное! И всё в храме дышит вечностью, среди мира временного. Такое богослужение бальзам целительный для души замученной: заботами, болезнями, грехами и страхами.

Красивы храмы православные и внутри и снаружи, но истинная красота православия в его правильно построенном богослужении, отражающем, всю вмещаемую этим Миром красоту Господа Бога нашего.

Приходилось ли вам присутствовать при совершении Таинства Крещения в православном храме? По долгу службы мне приходилось неоднократно наблюдать за этим наирадостнейшим событием.

О впечатлении, оставшемся от одного из них, я и хочу вам рассказать.

Произошло оно летом в одном сельском храме.

На Крещение принесли сразу несколько младенцев. И как это бывает в деревнях, в храм нахлынула толпа родственников и друзей. Настроение у всех было хорошее, и молодой батюшка тоже был радостен. И не только потому, что пришёл послужить своему Господу, но ещё и потому, что это было его последнее дело, совершаемое в храме перед отпуском.

Так вот, когда молитва очистительная над матерями была прочитана, началось само Таинство Крещения. Надо заметить, что в храме было шумновато. Так бывает с людьми, редко приходящими в церковь. Они чувствуют себя «не в своей тарелке». А потому с ними обязательно случается какой-нибудь конфуз.

Так вышло и на этот раз. Женщины были в палантинах и встали спиной к подсвечникам с горящими свечами. Разумеется, бахрома задела пламя и они загорелись. Хорошо, что рядом стоящие мужчины успели потушить огонь, взбегающий по волосам. Но шуму и запахов прибавилось. Младенцы перешли на негромкий, но убедительный плачь. Некоторых пришлось отдать мамкам на руки для утешения. Батюшка продолжал читать молитвы.

И вот уже дунули и плюнули на сатану и отреклись силы его и служению ему. Затем батюшка прочёл молитвы над водою в купели и начал окунать туда младенцев. Вода щедро переливалась через край прямо на пол под ноги батюшке и крестным. Уборщица пыталась собрать её какой-то убогой тряпкой.

Бабушки помогали вытирать и одевать внучков, сподобившихся стать полноправными членами Христианской семьи. Всем было радостно, все улыбались, глядя на нарядных и смешных малышей. Я присела на скамью немного поодаль от всех и наблюдала за происходящим как бы со стороны, и вдруг увидела…

Запели: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекохтися, алиллуия». Из плохо вытертой лужи святой воды вышли батюшка с крестом в руках, за ним крестные матери с младенцами, за ними крестные отцы со свечами. И пошли вокруг купели, и аналоя. В этот момент я вдруг посмотрела им под ноги. И увидела на полу много мокрых следов, но по завершении круга следы словно исчезали. Это было так символично!

Выйдя из крещальной купели христианин, по началу, идёт всем понятной дорогой, оставляя на этой Земле ясные и отчётливые следы своей веры, выраженные в словах и делах. Но со временем его вера становится видна только ему и Богу. Она становится молитвенным Таинством. А потому её следы исчезают из видимого Мира.

Однажды мы все проходим через испытание разлукой с близкими нам людьми. Рождаясь в этот Мир, первое, что мы вынуждены пережить – это разлука с нашими мамами и радость встречи с ними.

С возрастом мы привыкаем расставаться с мамами всё чаще. И тратим на разлуку с ними всё больше времени. Всё правильно, так и должно быть. Но мы никогда не можем забыть наших мам. Их тепло постоянно живо в нас, пока они живы.

Однажды наступает в жизни каждого человека очень и очень долгая разлука с матерью. Когда мама переселяется из временной жизни в вечную. Тогда мы пытаемся сохранить её вещи, чтобы хоть сколько-нибудь ещё удержать мамино тепло в своей жизни. И со временем понимаем, что это бесполезно.

Однажды наступает момент, когда мы приходим в Храм Божий, туда, где время и вечность естественно переливаются друг в друга в Таинствах и богослужениях. Мы приходим к Тому, Кто сотворил нас во чреве наших матерей, к Тому Кто воззвал нас из небытия и подарил нам Дух Жизни. Однажды мы возвращаемся к нашему Отцу Небесному, возвращаемся Домой, потому что у Него теперь живут наши матери. Потому что разлука с ними становится нестерпимой в одиночку.

Однажды мы начинаем скучать по нашим матерям больше, чем по нашим детям. И всё чаще приходим молиться за них в Церковь. И души наши утешаются потихоньку и потихоньку привыкают жить дальше с Отцом нашим Небесным, заботящемся и о живущих во времени и о живущих в вечности. …а навело меня на эти размышления одно знатное обстоятельство. Работая в Храме, я второй месяц замечаю, как в одно и тоже время приходит к поминальному столику человек, ставит только одну свечу и молится до первой слезы… быстро смахивает её и уходит из Храма.

Вы, наверное, и сами замечали что, священники по-разному благословляют. Молодые священники не дают целовать себе руку. Священник с которым ты не знаком, как правило, даёт целовать крест вместо руки. Священник, с которым ты знаком давно, даёт тебе руку для целования, ещё и остановится на несколько минут, чтобы спросить как ты поживаешь.

Но мне за многие годы пребывания в православии запомнилось только одно единственное благословение священника. Подошла я за благословением, которое берётся вместо мирского «здравствуйте» (ведь со священниками по Церковному этикету не здороваются, а берут благословение), а батюшка, благословляя, сказал: «Благословляю на жизнь по Христовым заповедям!» И это было очень своевременное замечание к моим мыслям, я даже остановилась от неожиданности…

Мне кажется, что свою любимую Бронницу я найду на Земле с закрытыми глазами.

По запаху земляники в сосновом бору и шёлковому плёсу Глушицы. По шороху мелкого, рыжего песка под ногами и колокольному звону Спаса-Преображенского храма на берегу Мсты. По ворчанию зимнего ветра в руинах Введенского храма на высоком холме, возвышающегося по середине села. По тоскующим звукам гармони и майским песням соловья. По хрусту огурцов и аромату рассыпчатой картошки. По запаху забродившего мёда и студёной колодезной воде. По золотому шуму августовской ржи на против нашего дома.

Бронница – свидетельница моих радостей и горестей. Она завершение моего земного пути. Земля Бронницкая впитала в себя свет моей земной жизни. Так впитывает Вселенная свет давно погасших звёзд. Храни мой свет для моих детей, милая Бронница. Однажды их позовёт за собою судьба. И им понадобятся силы пройти земной путь от начала и до конца сквозь тьму этого Мира. Прошу, всякий раз возвращаясь мыслью домой, пусть они чувствуют тепло материнского света хранимого тобою, родная Бронница. Хочу, чтобы этот свет всегда освещал им дорогу в православную Церковь.